Поняв, что скорее всего ее ждет очень плохое время с пленившим ее мужчиной, Джаелл предприняла попытку освободиться от цепей, сковывавших ее. Но безрезультатно, оковы были сделаны на совесть. Даже если бы Василеску попыталась бы сломать кисти рук, то ничего не получилось бы, так как цепи ведь были обмотаны на все предплечье. Надо было тогда вообще все суставы переворачивать и наизнанку выворачивать. А это было сильно невыгодно…
Джаелл начала тогда раскачиваться из стороны в сторону, чтобы понять, как она закреплена. Была вероятность, что цепи от раскачки ослабнут, и тогда она сможет спуститься и освободиться. Но и тут ее ждала неудача — точно так же цепи были хорошо обвязаны к балкам и арматурам на потолке.
Создалась абсолютно безвыходная ситуация, так еще и сильно унижающая. Голая девушка в холодном темном помещении, на цепи, пусть и вылеченная неизвестными врачами. Не было никаких сомнений, что тот мужчина собирается делать с пленницей. Джаелл начала представлять себе все самые худшие варианты, один страшнее другого. В основном дело касалось расчленения и физической расправы, пыток. Фантазия у девушки была довольно богатой в этом плане. И чем больше она думала о своей судьбе, тем сильнее ее бросало в дрожь.
— Я не хочу умирать… Я не хочу умирать… — голос почти пищал и постоянно срывался. — Я хочу жить… Я должна найти способ выбраться отсюда! Нгах!
Джаелл сильно дернулась, чем спровоцировала серьезный шум. Ей уже было все равно, ею овладела ярость и страх за свою жизнь. Она не была готова просто так отдаться судьбе, она хотела бороться до конца.
Тут дверь в комнату открылась, и в проеме показалась мужская фигура. Та самая, которую она видела в том винном погребе, только на этот раз без плаща… Запахло сигарами. Это был Карл Гейзенберг. Он вошел в комнату и включил свет, после чего закрыл и запер за собой дверь. Как только глаза Василеску привыкли к свету, она смогла разглядеть помещение, в котором она находилась.
Это была настоящая инженерная мастерская. Но похоже, больше оружейная. Тут были всякие металлические предметы, винтики-шпунтики, шестеренки… Но также была и различная оружейная техника, как и техника военная, вроде пропеллеров, моторов, а также пистолетов, дрелей и бензопил. Где-то на столе слева валялись реакторы, горевшие красноватым цветом, издалека похожие на сердце. На стене рядом со столом располагалась огромная доска с чертежами различного характера. Причем, на первом плане были чертежи… Людей? С дрелями вместо рук? И назывались эти проекты «Soldat Eins» и «Soldat Zwei». Похоже, что… Гейзенберг ставил опыты над людьми…
От такой мысли девушке стало совсем не по себе. Он что же, хочет и над ней поставить эксперименты, превратив в своего послушного солдата?
— А, вижу, ты очнулась. — услышала она голос мужчины и подняла голову. — Добро пожаловать в мою мастерскую! Теперь это будет твоим домом!
— Я не останусь здесь! Ни за что! — Джаелл стала говорить твердо, хотя внутри все похолодело. — Отпустите меня сейчас же! На каком основании Вы сняли с меня одежду?!
Карл ответил не сразу. Он лишь прикурил сигару, разглядывая пленницу. Сейчас, когда она была отмыта от крови и залечена от укусов и осколочных ранений, она выглядела даже лучше, чем ожидалось. Не идеал женской красоты, однако по средним параметрам — вполне себе неплохая классическая румынка. Типичные черты лица, немного развитая мускулатура, в меру стройное тело… Немного диспропорциональное, но в целом она выглядела очень даже недурно. Было похоже, что она занималась каким-то видом спорта.
— Вы слышите меня?! — Джаелл прервала мысли Карла, повышая голос. — Отпустите меня! Развяжите! Верните мне мою одежду!
— Она же вся испорчена. — улыбнулся Гейзенберг, притушив сигару о стол и подходя к девушке ближе. — Да и к тому же тебе она больше не понадобится.
— Да что Вы говорите?! Хватит загадок и намеков! — пленница задергалась, пытаясь отойти от мужчины подальше. — Что Вы от меня хотите?!
Как только Карл приблизился к Джаелл, то сразу стало заметно, что несмотря на все свои параметры роста и телосложения, она явно уступала ему в этом плане. Ну конечно, он столько лет тренировался, поддерживал себя в форме, тем более, что воевал… А сейчас так вообще он бог в небольшом мирке этой загнившей деревни. Однако все же стоило отдать должное, девушка держалась достаточно стойко под его взглядом и напором. Он снял очки и посмотрел девушке прямо в глаза.
— Я и не говорю намеками, девочка. Я лишь констатирую факт. — он снова взял ее за подбородок, держа ее лицо ближе к себе. — Ты теперь моя. Моя добыча. Игрушка. Вещь. И я с тобой могу делать все, что захочу.
— Вы… — тут голос девушки впервые перед Гейзенбергом сорвался. — Вы хотите меня п-пытать? В-вы хотите превратить меня в своего солдата?
Карл промолчал. Он хотел насладиться видом испуганной и затравленной девушки, которая сейчас отчетливо понимала, что участь ее не завидна. Даже несмотря на свою гордость, было видно, пленница испытывает дикий страх. Впрочем, как и многие жители деревни испытывали животный страх перед мутантами. Но тут несколько иной случай. И другие обстоятельства.
— Боже, нет. — засмеялся мужчина, опуская руку с подбородка девушки на ее шею. — Для этого у меня есть целая деревня в распоряжении. Матерь Миранда мне не запрещает экспериментировать над местными людишками. С тобой же все будет по-другому. Понимаешь… — ладонь его спустилась на ключицу. — Просто я сорок с лишним лет был один. Я ведь сначала сидел у себя в этой мастерской и конструировал солдат для одной цели. Все из-за этой Миранды, главы нашей деревни…
Джаелл вообще не понимала, о чем шла речь. Какая Матерь Миранда? Почему сорок с лишним лет? И раз прошло столько времени — как он вообще так хорошо сохранился, не потеряв ни силы, ни молодости, ни харизмы? И зачем он трогает ее везде, все грубее и грубее зажимая ее телеса в свою ладонь?! Рука его была в перчатке, что впрочем не лишала ощущения теплоты. Это играло на контрасте с холодным помещением. От каждого прикосновения Василеску дергалась и напрягалась.
— Она похитила меня еще когда я был пацаном. — голос Гейзенберга становился все грубее. — И она провела на мне эксперимент с вирусом и паразитом… Сделала меня частью своей семьи. Но я-то знаю, что она хотела меня использовать в качестве сосуда для ее погибшей дочки. Как и других уродов нашей деревни. Она не просто использовала меня… Она оскорбила меня, лишила чести и достоинства! — он стал все грубее лапать девушку уже двумя руками.
— Х-хватит!!! — крикнула она, дергаясь в цепях. — Какое я имею к этому отношение?! Зачем Вы мне все это рассказываете?!
— Хах… Ты не понимаешь. — разочарованно сказал Карл, глядя в карие глаза Джаелл. — Я столько лет был один… Без женщины. Меня лишили возможности насладиться женщиной. А я хотел построить семью. Завести детей. И сделать из них новых Эйнштейнов.
— Мне плевать на Ваши личные проблемы!!! Уберите от меня свои руки, маньяк! — пленница попыталась отпихнуть от себя мучителя ногами, но тут он взмахнул рукой, и цепи обвились вокруг ее икр и приковали к земле, фактически поставив ее в позу звезды.
— Не стоит меня так называть. — Карл звучал страшно, хоть он и не угрожал. — Хотя, впрочем, это не важно. Ты такая строптивая… Мне это нравится. Посмотрим, какая ты внутри.
Он снял перчатки. Его руки были почти все в ранах, шрамах и швах. Одну ладонь он положил на шею Джаелл, поглаживая большим пальцем по подбородку, а другой рукой тут же опустился к ее паху, начиная поглаживать между ног поверх трусов. От таких прикосновений девушка дернулась, понимая, к чему это ведет. Она пыталась свести ноги, но как и в случае поимки, чем больше она сопротивлялась Карлу, тем сильнее цепи разводили ее руки и ноги, сильнее сжимаясь и закручиваясь.
— Нгх… Прекратите… — рыкнула Василеску, глубоко дыша и стараясь держать себя в руках. — Я не хочу…
— А тебя никто и не спрашивает. Как я уже сказал… — правая рука мужчины грубо оттянула резинку трусов и погрузилась вниз, проникая пальцами в самое нутро. — Ты моя вещь. И я буду делать с тобой все, что захочу, хочешь ли ты того или нет. А теперь заткнись.