На камнях следов, конечно, не было. Писатель мог бы помочь, но у них тоже получалось не всегда, и в коллегах у него, то есть, у Кита, таких мастеров было мало.
Он мотнул головой. К птицам коллег, работу и вообще жизнь господина О’Киф! Даниэле — старый друг Эдварда, встретились на набережной, взялся помочь, потому что интересно же. Вот, отличная деталь, любопытство. Надо запомнить.
Мостовая шла под уклон, канавка посередине пахла отнюдь не цветами. Раз Даниэле едва увернулся от выплеснутых из окна помоев и сильно удивился. Каналы же. Ну ладно, канализация не везде, но со второго этажа-то зачем?!
Небольшая пристань оказалась прямо напротив переулка. Сейчас на ней никого не было, зато через полосу воды сидели люди с удочками. Почти под самыми стенами дворца, надо же. Впрочем, чему удивляться — те районы, хоть и красивые, засаженные старыми деревьями, мало отличались от трущоб что достатком жителей, что безопасностью по ночам.
Пришлось сделать крюк, выйти на главную улицу и по мосту добраться до дворца, а там уже по узкой набережной подойти к рыбакам.
— Хорошего дня.
С ним поздоровались неохотно, Даниэле даже порадовался, что пришел без удочки — показалось, будь он соперником, совсем бы прогнали. Подумал и взял козла за рога:
— Извините, а вы тут всегда сидите? Неделю назад, например?
Рыбаки переглянулись, усталая женщина поправила упертую в мостовую удочку, подошла к нему.
— А чего спрашиваешь?
— Просто подумал, вдруг вы видели, — он сделал шаг назад, оправдываясь. — Где-то между сегодня и неделей назад с того берега канала увозили мешки. Дом ограбили один. И я подумал, вдруг вы…
— Так увозили небось ночью, — кажется, его ошибка смягчила рыбачку. — А мы тут только с рассвета бываем. Да и откуда ты знаешь, что прямо оттуда везли? Может, с какой другой пристани. Вот там, например, вечно лодочки свободные. Дырявые малость, зато хоть ночью отвязывай и плыви себе куда хош.
— Точно! Спасибо, я туда схожу. Вы очень, очень помогли.
На самом деле пользы от идеи с городскими лодками было немного. Да, угнать эту дырявую лоханку проще простого, они для того и стоят у причалов, чтобы не обходить птицы знают как, если из края каналов в парк хочешь попасть. Но везти в такой муку, сахар? Разве что бандиты заранее починили одну из лодок.
Похоже, правда починили, и даже не одну — Даниэле нашел сразу две в ряду прочих стоящих на причале, которые, судя по виду, протекать не должны были. Обыскал обе, разве что не обнюхал, и был вознагражден маленькой, закатившейся под лавку картофелиной.
Не то чтобы она что-то доказывала. Но определенно обнадеживала.
***
Южная Империя, город Пэвэти14-15 Петуха 606 года Соленого озера
Эш отступила из проема, мотнула головой. Ну почему он их послушался? Конечно она знала, что Рагнар работает на гвардию, ей говорили, он даже убивал для них, ну и что! Его ведь могут наказать, помешать пойти за Эриком. Это ведь их птицы летали над городом, было светло, как днем, и сладко екало в животе от восторга.
Все будет хорошо. Нужно было в это верить и нужно было делать — то и столько, сколько получалось. Помогать тем, кому она могла помочь. Искать Текамсеха, потому что решила, что хочет его найти. Хочет посмотреть в глаза человека, ставшего для нее воплощением гвардии, воли далекого и страшного Императора. Куда он мог исчезнуть? Зачем? Как так вышло, что гвардия ищет одного из своих командиров?
Эш плохо помнила его лицо, потому что тогда не присматривалась. Но имя и прозвище не забылись. А еще голос. Мелодичный, красивый, как толстые струны чаранга, как звонкое эхо внутри барабана.
“Именем великого Императора, избранника солнца…”
Она шмыгнула носом, обнимая саму себя, опустила голову, чтобы косички упали на лицо. Когда же ей наконец перестанет быть больно? Когда эта рана заживет. Тело всегда можно было поторопить, попросить, но с такой болью Эш справляться не умела и приходилось просто ждать. Потому что когда эта боль кончится, она сможет выйти на дорогу, ведущую на север. Пойти по ней в Цергию, потом в Магерию, Рейнарию. Оттуда на восходящее солнце, в Тривер и в Илату, и снова на юг, уже по другому берегу озера, в Зарицу. Там она остановится, дойдя до границы, не ступив на земли последней маленькой страны, которую исходила вдоль и поперек еще до Империи. Станет на высоком берегу лицом к озеру и наверное, наверное сможет что-то сделать. Что-то хорошее.