— Кевин.
Обри не сразу поняла, что это он так представился. Нахмурилась.
— Вы мое имя знаете.
— Ты удивишься, девочка, но нет. Тебя, понимаешь ли, не все в городе знают, не того ты полета птица. Даже я не того и это понимаю. А уж твою компанию я и подавно впервые вижу.
Она обернулась, только сейчас вспоминая — ну да, наемники, дело, Ямб. Дернула плечами, назвалась:
— Обри. Это Ястреб, Даниеле.
Посмотрела на светловолосую наемницу. Сушь, она же не помнит ее имя!
— Ольга, — широко улыбнулась та. — Из Зарицы.
— И что вы тут делаете?
— Это наше дело!
— Кудряшка. Обри, — очень мирно начал мясник. — Ты у меня в гостях. Пока. Если хочешь отсюда выйти...
— Я шла по своему району, — голос звенел, но не срывался. — Ваш человек захотел, чтобы я к вам пришла. Кто кому оказал милость?
Табуретка ударилась в стену, разлетелась на части. Обри только сглотнула.
Она бы успела увернуться. Правда?
— Кевин, что у тебя опять, — из-за двери, ведущей в соседнюю комнату, выглянула пышная женщина. — Ой-ей...
— Ты вовремя, — мрачно сообщил возвышающийся над ними мясник. — Скоро их бы уже зашивать пришлось.
— Давай все-так без этого, мне и так работы хватает, — отмахнулась женщина, словно речь шла о том, чья очередь пол мести. — Ты Кудряшка, которая с Сидом ходила?
Обри кивнула. Женщина протянула ей руку:
— Жаннет, лекарка этих героев. Ты одна район не удержишь, если не мы, то Крысы или Циркачи придут. Но у нас было предложение, верно, Кевин?
— Верно, — мясник потряс головой, как собака, пытающася вытрясти воду из ушей. — Так, девочка. К нам от Циркачей какая-то дрянь сочится. Я им запретил торговать у нас, они вроде не нарушают. Но принимают у них, а идут потом к нам.
— Кто идет? — спросил Даниэле.
— Безумцы. Тихие в основном, но все равно радости мало. Некоторых потом отпускает. Других нет. Жаннет, сколько их уже?
— Пятого сегодня мальчики привели, — вздохнула лекарка. — Причем нашего! Что они брали, не говорят, только что было хорошо и еще хочется.
— Вот так. Уберете эту дрянь из моего района — буду за вашим присматривать, пока сами на ноги не встанете.
— Денег ни с кого брать не будете, — поставила условие Обри.
— Было бы что с вас брать, — хмыкнул мясник. — Договорились? Или давай уже сразу ты к нам в банду, чего воду в ступе толочь. Ты дурная, конечно, но это потому что малявка.
— Я дурная, — кивнула Обри. — И в банду не пойду. Мы находим, что продают и убираем это, вы охраняете Пшеничную от других банд и не берете за это охранные ни с кого.
Протянула руку первая, Кевин пожал.
— Отлично. Если кто из моих остановит, скажете “грачи город городят”. Будет значить, что вы свои.
— Грачи город городят. Запомнила. Тихой ночи.
— И тебе удачи.
Вышла. Посмотрела на свои руки.
На ладонях медленно разглаживались полукруглые следы ногтей. Пальцы дрожали.
У нее правда получилось? Их район будет свободен, как раньше?..
Ястреб обнял ее, Обри уткнулась в широкое плечо, судорожно всхлипнула. Получилось. Только если получится еще разобраться с непонятной дрянью, сводящей людей с ума.
Сводящей с ума?
Обри резко отстранилась, вцепилась в запястье монаха.
— Идемте. Мне надо посмотреть на одно место, — мотнула головой, решаясь. — И вам объясню, что здесь происходит. Вовсе никакой не передел, это он теперь только. Потому что у нас никого нет.
— Твою банду убили? — тихо уточнила наемница.
— Да какую банду! — Обри сердито отмахнулась. — Мы сами жили. Просто многих. Слишком многих. Я лучше там буду объяснять. Идемте уже!
***
Южная Империя, город Пэвэти15 Петуха 606 года Соленого озера
Он должен был начать с площади, и так он и сделал. Вот место, где в последний раз видели беглеца, отсюда он мог направиться куда угодно.
У него было очень много денег. Что он купил на них?
Рынки в столице никогда не пустовали, менялись только лица. Охрана тоже, но сменьщикам могли рассказать о юном светловолосом маге.
Расчет оказался верен.
— Да, конечно! Теперь целая байка будет, — стражник опомнился, стал навытяжку. — Прошлая смена сообщала о похожем по описанию юноше. Он купил трех рабынь: чужеземную женщину и двух девочек из кочевниц.
— Дорого?
— Мне не говорили точно. Торг шел на том помосте.