– А так бывает?
– Вообще-то нет, не бывает. Это же разные организмы, объединяет их только способность к фотосинтезу.
– Однако мы видим, что все они вдруг начали выделять коллаген, связывающий воду. Значит, могут. У вас есть хотя бы теоретические предположения о том, как это может произойти?
– Разумеется, какой-нибудь вирус мог изменить ДНК.
– Вы можете определить это?
– Да, но нам потребуется много времени на его расшифровку.
–У вас оно есть, коллеги. Предлагаю вам лечь спать, чтобы с утра со свежими силами приступить к работе. Утро, как говорится, вечера мудренее. А я пойду проинформирую начальство.
Когда все начали расходиться, Маша подошла к Кириллу.
– Сразу видно, что Вы хороший ученый, Кирилл, – она произнесла комплимент, немного смущаясь.
– Спасибо, Маш, но это было очевидно. Думаю, что ученые из других стран тоже пришли к тем же выводам, что и мы. – Кирилл замолчал. – Мы же на ты?
– Я подумала, что ты, Кирилл, такая звезда на научном небосклоне, которая, ну, как бы статус такой, что на ты просто так не обратишься.
– Прекрати, ладно? – мягко произнес Кирилл. – Какой статус у меня? Так, пара статей в журналах. Решили на ты, значит на ты. Вы где спите?
– У нас есть свой отсек.
– Ясно. А я пошел дрыхнуть в кресле. Не знаю, усну в нем или нет?
– Тогда желаю вам с Карлом спокойного сна.
– Спасибо, и тебе спокойной ночи.
Всем раздали по одеялу. В самолете было душно, и они были ни к чему. Кирилл скрутил его в рулон и, обнявшись как с человеком, уснул. Карл храпел в ногах. Сквозь сон он слышал его храп, привычный, уютный, домашний.
Проснулся Кирилл, когда наступило утро. Сквозь шторки иллюминаторов пробивался рассеянный солнечный свет. Карла не было в переноске. Кирилл решил, что его пес исследует самолет. За многочасовое лежание в одной позе затекли все члены. Поясница не гнулась, колени и шею ломило.
– Карл, – Кирилл позвал собаку.
Он не откликнулся.
– Вы не видели моего Карла? – спросил он у Петрищева.
– Нет. Но всю ночь слышал.
– А вы?
Никто не видел Карла. Тогда Кирилл решил, что его забрала Маша, и направился в сторону их спального отсека. Мария уже проснулась, умылась и навела легкий марафет.
– Ты Карла не видела? – спросил ее Кирилл.
– Нет. Я проходила мимо тебя час назад, его не было. Подумала, что Карла повели в туалет.
– Куда же он делся с подводной лодки?
– Может, у пилотов?
Кирилл направился в кабину пилотов.
– Мужики, мопса моего не видели?
– Видели. Его ночью на улицу выпустили, он же храпел на весь самолет.
– Как выпустили? Он же боится улицы!
– Там же охрана, чего ему бояться?
Кирилл выскочил на улицу. На самом верху трапа стоял человек из охраны. Он тут же преградил дорогу, мягко, но настойчиво.
– Нельзя.
– Где мой Карл? – спросил Кирилл, оглядывая пространство возле самолета.
– А, это ваша собака.
– Моя, где он?
– Командир! – крикнул охранник.
Из микроавтобуса вышел тот самый «представитель власти». Он махнул рукой Кириллу.
– Где мой пес?
– Вы знаете, ночью он так храпел, что меня попросили забрать его, чтобы дать людям уснуть. Мы выпустили его побегать, колеса пометить, чтобы не жалел потом, что был на Мальдивах, а из самолета нос не казал.
– Где он сейчас? – не выдержал Кирилл.
– Сбежал, – ответил командир. – Стрелять начали, он испугался и припустил куда глаза глядят. Мы не смогли его поймать, у нас приказ не отходить от самолета. Но ты не переживай, мы всех предупредили, если поймают, приведут.
– Как вы могли распоряжаться моей собакой? – в сердцах произнес Кирилл.
Он представил своего домашнего питомца в незнакомой обстановке, и к горлу подступил комок. Для его слишком домашнего пса это могло быть серьезным испытанием. Кирилл был уверен, что Карл забился куда-нибудь и скулит, напуганный до смерти, и ждет, когда за ним придет хозяин.
– Он храпел, – напомнил командир охраны.