Обстрел вызвал переполох в аэропорту. Народ тревожно гудел, мучил телефоны, предупреждая родных и близких, и держался подальше от окон. Пассажиры недавно приземлившихся самолетов покинули их в начале обстрела и теперь не решались вернуться. От группы российских ученых все остальные держались в стороне, будто видели в них какое-то проклятье, навлекшее минометный обстрел. Около нескольких раненых суетились темнокожие врачи. Пара из них сносно разговаривала на русском.
Петрищев полулежал в кресле, бледный, как полотно. Коллега держал над ним пакет с физраствором. Темнокожая докторша делала перевязку в районе груди.
– Осколок пропахал грудь, пробил ребра, но остановился. Уже вытащили. Жить будет, – сосед Кирилла обстоятельно доложил ситуацию.
– Слушай, тебя как зовут? – Кирилл понял, что они до сих пор не познакомились.
– Платон, – молодой человек протянул руку.
– Ух ты, «Платон мне друг, но истина дороже»? – изрек первое, что пришло на ум Кирилл.
– Ха, раньше я это слышал на день по сто раз.
– Сколько раненых?
– Пятеро, один из них пилот.
– Страшно было, когда поняли, что по вам стреляют? – спросила Маша.
– Нет, я не мог поверить, что эти слабые взрывы могут быть опасны. Было такое пиротехническое шоу, довольно стремное, пока вон Петрищева возле БТРа не зацепило. Но я тогда уже был внутри БТРа, так что не прочувствовал опасность момента.
– Да уж, командировочка, – Кирилл поднял переноску и заглянул через ее щели на Карла. – Лучше бы я тебя дома оставил, Карл, а ключ соседям отдал, чтобы кормили. Надо тебе это все?
Мопс неправильно понял интонацию хозяина. Закрутил виноватыми глазами по сторонам, открыл пасть и высунул язык. Кирилл открыл крышку, взял собаку на руки и поцеловал его в макушку. Пес в ответ лизнул подбородок.
– Вся его еда в самолете осталась, – вздохнул Кирилл, вспомнив, что пора бы уже покормить товарища.
– Не смеши, собачья еда. У нас там все осталось, – усмехнулся Платон.
Кирилл осмотрелся.
– Пойдем, Маш, поищем, где тут перекусить.
Девушка охотно согласилась. Они быстро нашли кафе. Несмотря на поздний час, народу в нем было много. Маша заняла свободный столик и осталась с Карлом. Кирилл взял местную сдобу, какое-то мясное блюдо из конины, два кофе и бутылку минералки. Еда была вкусной. Карл, чавкая, уплетал под столом кусочки конины. Малыш с соседнего столика так заинтересовался собакой, что незаметно для всех оказался с ней под столом. Кирилл заметил его, когда услышал детский смех. Заглянул под стол и обомлел. Малыш держал в руках кусочки мяса, а Карл пытался их оттуда достать, чем забавлял ребенка. Малыш совал себе в рот обмусоленные собакой куски и спокойно жевал.
– Чей ребенок? – спросил Кирилл и продублировал на английском. – Хууз чайлд?
Родители малыша, молодая пара, наконец-то отвлеклись от своих телефонов, подскочили к столу и вытащили дитя. Разжали его кулачок, чтобы достать мясо. Малыш начал сопротивляться, извиваться в руках отца и кричать. Мамаша оттерла его ладонь влажной салфеткой, поучая на английском. Малыш всё равно пытался вырваться. Несомненно, в его возрасте есть из одной миски с собакой намного интереснее.
Родителям малыша пришлось покинуть кафе, ребенок не хотел успокаиваться.
– Карл умеет расположить к себе с первого взгляда, – произнесла Маша.
Пес посмотрел на нее, сглотнул и дальше принялся за еду.
– У него это врожденное, животный магнетизм. В противоположность мне.
Маша восприняла последнюю фразу, как попытку Кирилла пробить почву на предмет симпатии.
– Да вы оба очаровательные, – она прямо посмотрела в глаза Кириллу.
Парень выдержал ее взгляд не больше секунды, после чего смутился.
– Блин, Карл, не думал, что ты станешь мне конкурентом, – Кирилл заглянул под стол.
Мопс вылизывал пустую тарелку, шумно гоняя ее по полу. В кафе вошел Черных, нашел глазами Кирилла и Машу, и подошел к их столику.
– Закругляйтесь, мы покидаем аэропорт, – у начальника лаборатории голос был взволнован.
– А куда? – спросила Маша.
– На корабль, на десантный. Они срочно отправляются на Родину, и нас возьмут.
– Вы чего-то не договариваете? – Маша хорошо знала своего начальника.