- Эй, куда вы едете?
- Как куда?
- Нам надо свернуть с шоссе! Мы же едем к Салтонскому морю - самому низкому месту в долине.
- Больше некуда ехать. Не можем же мы повернуть назад.
- Нельзя ехать вперед. Это самоубийство!
- Мы ее обгоним. К северу от Салтона опять идет подъем.
- Ничего не выйдет. Посмотрите на указатель топлива.
Стрелка болталась в левой части циферблата. Два галлона, может, даже меньше. Хватит, чтобы доехать до Салтонского моря. В нерешительности он смотрел на трясущуюся стрелку прибора.
- Надо свернуть влево, - продолжал бродяга. - На боковую дорогу. И ехать по ней к горам.
- Где?
- Сейчас покажу. Я знаю эти места.
Когда он свернул на боковую дорогу, то с ужасом осознал, что теперь они едут почти параллельно потоку. Однако дорога шла вверх. Он посмотрел налево и попытался разглядеть черную стену воды, звук которой бился у него в ушах, но дорога не позволяла отвлекаться.
- Видишь ее? - крикнул он бродяге. - Вижу! Поддай газу, приятель.
Он сосредоточился на горах, маячивших впереди. Горы должны быть выше уровня моря, уговаривал он себя. Они мчались и мчались вперед, сквозь бесконечную пыль, жару и грохот. Подъем стал более крутым. Неожиданно машина перескочила через бугор и попала в старое русло ручья, которое должно было быть сухим, но оказалось наполненным водой. Прежде чем он успел среагировать, машина оказалась в воде по самые оси, даже выше. Он ударил по тормозам, затем врубил задний ход. Мотор кашлянул и заглох.
Бродяга рывком распахнул дверцу и, схватив детей под мышки, зашлепал к берегу. Водитель попытался запустить двигатель, потом с ужасом увидел, что вода поднимается выше уровня пола. Тогда он выпрыгнул из машины, упал на колени, погрузившись по пояс в воду, поднялся на ноги и бросился вдогонку за бродягой.
Бродяга уже поставил детей на небольшом возвышении и теперь оглядывался вокруг.
- Надо выбираться отсюда, - сказал водитель. Бродяга помотал головой.
- Не имеет смысла. Оглянитесь вокруг. С юга к возвышенности, на которой они стояли, подбиралась стена воды. Между ними и горами струился небольшой поток, заполняя старое русло, в котором стояла брошенная машина. К востоку от них основной поток накрыл шоссе и устремился к Салтонскому морю.
Пока водитель оглядывался вокруг, небольшой поток соединился по руслу с основным. Они были отрезаны, окружены водой со всех сторон. Ему захотелось кричать, броситься в поток и переплыть его. Наверное, он и кричал. Он понял это, когда бродяга стал трясти его за плечо.
- Успокойся, приятель. Мы пока еще не утонули.
- Что нам делать?
- Я хочу к маме, - сказала девочка. Бродяга машинально протянул руку и погладил ее по голове. Томми Хаякава обнял девочку за плечи.
- Я позабочусь о тебе, Лаура, - сказал он храбро.
Вода уже накрыла машину целиком и все продолжала прибывать. Пенящаяся голова потока давно минула их, и рев стал тише. Теперь вода поднималась спокойно - но поднималась.
- Нам нельзя оставаться здесь, - настаивал водитель.
- Придется, - ответил бродяга.
Их жизненное пространство сузилось до площадки тридцать на пятьдесят футов. Они уже были здесь не одни. Койот, кролики, ящерицы, змеи, мыши - все эти бедные родственники пустыни пытались спрятаться от наводнения на маленьком пятачке суши. Койот не обращал никакого внимания на кроликов, а кролики на койота. Самая высокая точка островка была увенчана бетонным столбом с латунной табличкой на боку. Водителю пришлось прочитать ее дважды, прежде чем до него дошел смысл.
Это был знак, указывающий широту и высоту, а ниже шла выгравированная строчка, что данное место "располагается на уровне моря. Когда до него дошло, он показал табличку своему сотоварищу.
- Эй, посмотри! Вода не поднимется выше!
Бродяга ответил:
- Знаю. Я уже его видел. Это ничего не значит. Уровень моря тут был до землетрясения.
- Но...
- Теперь он может быть выше... или ниже. Скоро увидим.
Вода все прибывала. Когда солнце садилось, она доходила им почти до щиколоток. Вокруг простиралась гладкая водная пустыня - от Шоколадных гор до горной гряды на западе. Кроликов и прочих мелких животных унесло потоком. Койот сначала жался около их ног, как это делают собаки, потом, очевидно, передумал, соскользнул в воду и поплыл к горам. Они долго еще видели его торчащую из воды голову, пока она не пропала во тьме.
Когда вода дошла им до колен, каждый взял на руки по ребенку. Они стояли, опершись о столб, и ждали, слишком усталые, чтобы паниковать. И совсем не разговаривали.
Быстро темнело. Неожиданно бродяга спросил:
- Вы знаете молитвы?
- Не очень хорошо.
- О'кей. Тогда я попробую. - Бродяга глубоко вздохнул и начал: Милосердный Боже, чей взор замечает даже ласточку на лету, смилостивись над Твоими недостойными рабами и избавь их от опасности, если будет на то воля Твоя. - Он сделал паузу и добавил: - Пожалуйста, поспеши. Аминь.
Спустилась ночь, непроглядная и беззвездная. Воды не было видно, но они ее слышали и ощущали. Она была теплой, поэтому, даже когда она дошла им до подмышек, они не замерзли. Дети теперь сидели у них на плечах, прижавшись спиной к столбу. Течение было слабым.
В какой-то момент в них что-то уткнулось: весло, бревно или труп определить было невозможно. Один раз ему показалось, что он видит свет, и он спросил у бродяги:
- Тот фонарик, что вы украли у меня, все еще с вами?
Наступило долгое молчание, потом приглушенный голос ответил: