Но я стараюсь прислушиваться к ней и жду, когда она привыкнет к моей близости и хотя бы чуть выдохнет. Потому что она обнимает меня и отвечает, но все равно как натянутая струна.
— Ты опять пахнешь сигаретами.
— Да, на парковке… Я курю, когда туплю. Я подумал о чемодане в последнюю очередь. Поймал мальчишку уже на этаже, он почти дошел до номера и посмотрел на меня, как на идиота.
Мой голос действует. Она расслабляется и постепенно переносит вес на меня. Или успокаивается от того, что я не распускаю руки и никуда ее не тяну. Меньше всего я хочу напоминать ее мужа, который не знает слово “нет” и всегда делает только так, как он хочет.
— Ты заплатил ему?
— Да. Не помогло. Наверное, он понял, что я с другого этажа. Чего со мной любезничать?
— Ты выглядишь на этот этаж, — Ольга мягко усмехается, а я улыбаюсь, угадывая потеплевшие нотки в ее мелодичном голосе.
— Это комплимент?
— Факт, Паша, — она плавно ведет щекой по моей груди и ненадолго замолкает. — У тебя так быстро бьется сердце. Тук-тук, тук-тук.
— Я даже знаю причину.
Она коротко смеется, а потом запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.
— Мне сейчас хорошо, — признается она. — Я забыла, что так может быть.
Я все-таки ухожу, когда она начинает засыпать. Ольга успокаивается в моих руках, плавно вбирает воздух и выдыхает, задевая ворот рубашки. Она прикрывает глаза и замолкает, все-таки монотонная дорога и нервотрепка по поводу забывшегося водителя берут свое. Я отношу ее в спальню и снимаю ее туфли, на что девушка беззаботно улыбается. А мне становится так трудно развернуться и идти своей дорогой, потому что хочется стоять и молча смотреть на нее. И еще знать, что она не проснется тут же и не начнет крутить плохие мысли, испугавшись того, что произошло между нами.
Она на грани. И сама не знает, как отреагирует завтра.
В моем номере пахнет ванилью, что кажется грубой насмешкой. Как дешевый заменитель того сладкого аромата, который исходил от ее шелковой кожи. Я иду на балкон и снова курю, смотрю на центр города, который не думает засыпать и полыхает огнями и рекламными вывесками.
Мне самому надо спать, но сна нет. Я отлично знаю это состояние — чертова мобилизация, когда шальная доза адреналина гуляет по кровотоку. Нужно что-то делать, придумать четкую линию и действовать, ведь иначе будет хуже с каждым днем. Что ей мои руки и слова? Ей нужна защита от мужа, она боится его до дрожи и это естественно, я знаю много людей, которые его боятся также. Я все прекрасно понимаю, хотя не показываю Ольге. И сколько у Дмитрия связей, и сколько вооруженной охраны, и сколько опыта по трамбованию под асфальт неугодных. Только что с того? Развернуться и уйти? И знать, что он продолжает издеваться над ней день за днем…
Так точно не выйдет. Поэтому вопрос лишь во времени, которого у меня немного. Я ведь сорвусь рано или поздно, если продолжу быть всего лишь водителем. Сколько еще его выпадов против нее я выдержу? А если он ударит ее на моих глазах, как тогда? Я от одного воспоминания сжимаю кулаки и представляю, как ломаю ему нос до смачного хруста. У меня тоже есть нужный опыт.
Но я умею терпеть, сцепив зубы. Если знаю, что скоро отыграюсь.
Я листаю список контактов, прикидывая, что вообще могу сделать. Потом отсылаю несколько сообщений, чтобы прощупать почву и понять, какие рычаги у меня есть. Он, конечно, босс, но не бог, мать его. Обычный человек со своими слабостями и скелетами в шкафу, до которых только нужно добраться.
Запугать женщину много умения не надо. Пусть со мной попробует.
Я злюсь, а это плохо. На автомате закуриваю вторую, но вбиваю ее в пепельницу и все-таки иду спать. А утром просыпаюсь по будильнику и быстро собираюсь. Спускаюсь на парковку и подаю машину к главному входу в назначенное время. У Ольги встреча в бизнес-центре, где ей сейчас общаться с журналистами с милой улыбкой и рассказывать о благотворительных проектах компании мужа.
— Доброе утро, — произносит она тихо, когда садится в машину.
Работник отеля захлопывает дверцу авто, а я коротко смотрю в ее сторону. На ней синий строгий пиджак и белая блузка, поверх которой блестит тоненькая золотая цепочка. А лицо другое… много косметики — спокойные оттенки, но непривычные акценты. Как надежная маска.
— Доброе, — я киваю и подаю ей один из тех проспектов, что лежат в коробках в багажнике.