— Кинь коробки в коридоре, я потом захвачу.
— Ок. Удачи!
Я отмахиваюсь и иду к кабинету. Она откроет мне, это точно, но вот как посмотрит… И что скажет? Я и так весь день испытываю ее терпение, заходя за границы нашего обычного общения. Да я сам чувствую, что меня сегодня несет куда-то, как прорвало… И остановиться никак.
Я стучу и жду ответа.
— Паша? — Ольга от удивления переходит на “ты” и смотрит на меня широко раскрытыми глазами, когда открывает дверь.
— Я могу войти?
Она замирает на секунду, словно я говорю на иностранном языке и ей нужно время, чтобы перевести простую просьбу на родную речь, но потом молча отступает в сторону.
— Что-то случилось? — она просыпается и сразу же начинает беспокоиться. — Он звонил? Узнал, да?
— Ольга, все в порядке, — я приподнимаю ладони и плавно выдыхаю, кидая ей подсказку. — Во сколько мне завтра заехать за вами?
— Завтра? — я сбиваю ее с толку, и она не сразу понимает, о чем речь. — Да, да… В пять вечера?
— Это вопрос?
— Нет, — она качает головой и, наконец, легонько улыбается, реагируя на мой мягкий тон. — В пять вечера.
— Коробки я нашел. Что-то еще захватить?
— Да, если можно, — Ольга проходит мимо меня, “задевая” приятным ароматом из цветочных нот, и выдвигает верхний ящик рабочего стола. — Тут проспекты, я забыла положить в коробки.
Я подхожу к ней и кладу ладони на стол, наблюдая, как она достает красочные глянцевые издания одно за другим. Стопка выходит внушительная и яркая.
— Я скажу Антону, он поможет…
— Я справлюсь. Я, если честно, с трудом переношу Антона.
— Почему?
— Он цитирует анекдоты из сканвордов.
Девушка улыбается еще ярче, но опускает лицо, чтобы спрятаться. Она всё прячет, и смех, и слезы, как будто живая эмоция — это проклятие.
— Но он хороший юрист, — замечает она, чтобы поддержать беседу.
— Да, странное увлечение для юриста. Я думаю, здесь неподалеку есть точка бесплатной прессы. Причина должна быть в этом.
Я говорю глупости, чтобы стоять рядом и неотрывно смотреть на нее. И мне иногда кажется, что ей нравится звук моего низкого голоса. Ее лицо становится таким тихим и расслабленным, когда мне удается поймать правильный момент и рассказать что-то пустое. Она словно отвлекается от своих мыслей и с благодарностью слушает, слегка приподнимая уголки рта. Вот и сейчас так, я перевожу взгляд на ее налитые губы…
Приоткрытые...
Которые хочется раскрыть сильнее…
Она вдруг поднимается на ноги, резко выпрямившись и покачнув стул позади себя. Ольга хочет что-то сказать мне, но не находит слов, уловив за мгновение в какую сторону качнулись мои мысли. А я не хочу больше говорить, я шагаю в сторону и обхожу стол. Я приближаюсь, и она делает смазанное движение прочь и неотрывно смотрит на меня заостренным взглядом. В этом взгляде горит отчаянная просьба остановиться и что-то другое, совсем противоположное.
— Паша…
— Да, — я киваю и подхожу вплотную.
— Паша.
Я протягиваю руку и тесно обнимаю ее запястье, перебирая нежную кожу пальцами. Ольга шумно выдыхает и не вырывается, но обреченно смотрит на наше прикосновение. Мне кажется, что она вот-вот заплачет, а я не хочу ее слез, я хочу, чтобы ей было хорошо, когда я рядом.
Спокойно, черт возьми.
— Иди ко мне.
— Он убьет тебя.
— У меня было два ранения, когда служил. Я заговоренный.
— Или невезучий.
Я усмехаюсь на ее неожиданную колкость и делаю последний шаг сам.
— Я везучий, — я переношу ладони на ее плечи, сминая легчайшую ткань пиджака и чувствуя горячее напряженное тело под ней. — Я самый везучий.
Глава 5
ОЛЬГА
Его руки снова на моем теле.
Всё всегда начинается с мужского прикосновения…
Павел держит мою руку и смотрит прямо в глаза, а я хочу его оттолкнуть и в то же время почувствовать еще ближе. Мне страшно и невыносимо мало одновременно. Он столько дней рядом, что я незаметно привыкла к его присутствию в моей жизни и всё чаще ловлю себя на том, что оборачиваюсь и ищу его взглядом. Он должен быть рядом, он всегда рядом, стоит только повернуть голову или оторваться от экрана сотового.
Как сейчас. Вот он, прямо перед глазами, обаятельный и почти родной.
И он говорит, что везучий. Я не верю, потому что нет такого везения, чтобы исправить сумасшествие, в которое превратилась моя жизнь. Я столько пробовала и билась, но по итогу лишь затянула удавку туже. Я устала и не хочу даже пробовать снова, мне лучше так, пусть в болоте, но хотя бы без угроз и выпадов против моих родных.