Сашка после этого случая привозил 120-миллиметровые мины спецназовцам, которых на их направлении все называли пиратами. Называли так за отчаянную храбрость и дерзкие вылазки. За удачливые рейды по тылам врага. А ещё за то, что после каждого выполненного задания пацаны возвращались назад с чёрным знаменем, где трепетали на ветру череп и кости.
Ермолаев робел перед их командиром, кавалером ордена «Мужества», и потому подошёл тогда к Маге — весёлому, говорливому дагестанцу и спросил неловко:
— А м-можно мне к вам?
— Зачем к нам? — удивился Мага, посмотрел пристально на водителя и понял что-то. И заговорил с кавказским акцентом, горячась: — Саня, а кто нам снаряды, патроны возить будет? Ты же от Бога водитель! Мы видели, как ты по полю от арты уходил! Никто из нас так не смог бы! Да я больше скажу, бросили бы машину к такой-то матери! А ты снаряды вывез! Ты что, брат? Ты герой! Куда мы без тебя?
Мага похлопал Сашку по плечу и заговорил доверительно:
— У нас же каждый своё дело делает, брат. Нам без тебя даже из миномёта не выстрелить. Не привезёшь мины — это просто труба! И зачем мы нужны будем?
И тогда Сашке действительно казалось, что он делает нужное дело. А сейчас…
Через пару часов Ленка предложила прогуляться на площадь. Поддатые гости радостно согласились. Сашка тоже воспринял это с облегчением. Уже и Ленка подтрунивала над ним и называла фронтовиком с какой-то иронией. Ермолаев шёл чуть в стороне, ещё больше стесняясь своей сутулости, заикания и не по размеру одежды. А возле площади компания встретила офицера. СОБР. Капитан, машинально отметил Сашка. В парадном мундире, с наградной планкой. Видать, с мероприятия какого-то возвращался. А капитан этот поздоровался с компанией, и оказалось, что он их старый знакомый.
— Ого, — пропищала Оля, подружка Ленки, аккуратно трогая пальчиком блестящую планку на груди офицера: — А это за что?
— За работу, — еле улыбнулся собровец. Было видно, что ему не очень нравится компания, но уйти не позволяет воспитание.
— А у нас тоже фронтовик есть, — хохотнул прищуренный Дмитрий, и мотнул в сторону Ермолаева.
Собровец с интересом посмотрел на Сашку и протянул руку:
— Виталий!
— С-саня, — Ермолаеву теперь так стыдно стало за заикание, что он мучительно покраснел.
— Контузия, брат? — Виталий понятливо посмотрел на Саню и тот кивнул.
— Где был, брат? Я на Херсонском направлении три месяца.
— На Х-харьковском. И под С-сватово, — капитан держал сашкину ладонь и Ермолаев не знал куда деваться под взглядами компании.
— Он водитель, Виталь, — немного заискивающе проговорил прищуренный.
— Ого, — протянул собровец. — Вы ж там всегда под прицелом. Хлебнул, брат?
— П-по всякому, — неловко пожал плечом Сашка.
— Ты вот что, — засуетился собровец, — У меня врач хороший знакомый, в нашем госпитале. Я договорюсь, номер свой дай, брат. Ты с контузией не затягивай. Ещё есть ранения?
— Осколочное. В Изюме з-зацепило, — Сашка вновь покраснел.
— Диктуй номер, — решительно проговорил капитан. — Поможем!
Притихшая компания смотрела, как пацаны обменялись номерами, как собровец на прощание обнял незнакомого ему Сашку и упруго пошёл дальше. И только тогда прищуренный проговорил насмешливо:
— А водитель наш, глянь, в герои пролезть пытается! За подвоз портянок!
И засмеялся, но как-то натужно. А собровец услышал. Развернулся резко, подошёл к компании. И прищуренный даже голову втянул в плечи.
— Ты, тля, про героев поговорить хочешь? — капитан цедил сквозь стиснутые зубы, — Ты был ТАМ? Хоть под один обстрел попал? Расскажи, почему в армию не взяли? Давай! Или мне по-соседски рассказать, как ты в штаны себе прудил, чтобы с энурезом откосить?
Кто-то из девочек хихикнул, но больше испуганно и растерянно, чем весело. А прищуренный проговорил вдруг зло:
— А что я там забыл? Чтобы тоже контуженным потом ходить?
— Ну да, тебе там делать нечего. Ты там уже не понарошку, а по-настоящему обоссышься, — капитан сплюнул зло и повернулся к Сашке: — Брат, что ты забыл с ними? Пойдём, я как раз в кафе собирался. Посидим, потрындим спокойно!
Компания неловко смотрела вслед уходящим. Будто с ними ушло что-то ещё. В настроении. В жизни. Прищуренный проговорил развязно, разрывая тишину:
— Ленок, пойдём назад, что ли? Посидим нормально, без этих, — и кивнул в сторону уходивших.
— А без ЭТИХ, — Ленка особо выделила это слово, — Не будет нормально, Дима. Вообще не будет…