Белоснежная Мэри
Петр Кончаловский. А.Н. Толстой в гостях у художника. 1941
Сейчас, на излете ресторанного и продуктового бума, стало понятно: за страшные годы соблазнов водка не только сохранила статус главного национального напитка, но и укрепила свои позиции. Она - настоящая царица «Налей!»
Этому, как ни странно, во многом способствовал крупный бизнес, превративший водку в такой же заслуженный источник добычи, как нефть, редкоземельные металлы или газ. Производить и экспортировать водку - занятие безоговорочно достойное, и попробуй кто только фыркнуть. Для многих, вовлеченных в водочный бизнес, водка стала дополнительным способом подчеркнуть свою невероятную мужчинистость. Она стоит в одном ряду с бесконечными блондинками за углом, Bentley и сигарами, с которыми никто так и не научился обращаться. Забавно, что маркетинг новых «элитных» водок обычно навешивают на женщин: даме, предлагающей выпить, сложнее отказать. Это они не мытьем, так катаньем заставляют несчастных европейских отельеров брать в «винные карты» все новые и новые наши «платинум», «премиум», «экстра лайтс» и так далее.
Было бы и в самом деле странно, если бы рядом с такими феноменами, как «элитный дом в Большом Свинорье», «элитный автосервис» или «элитный парень из провинции для вас» не появилась бы элитная водка. Что это означает в практическом смысле? Элитная водка пьянит больше или меньше? Ее можно не закусывать? Печень не прирастает соединительной тканью, когда сосешь этот нектар? От нее не болит голова? Но тогда зачем пить? И каков вообще смысл водкопития? С точки зрения производителей элитных сортов? И с нашей?
Ответа на этот вопрос мы, впрочем, не найдем - как не нашли его и наши великие предшественники. Думается, даже кинокритик Лидия Маслова не знает его. Другое дело - в какой момент, почему мы обращаемся к водке? Вот замечательный актер Виктор Сухоруков рассказывает о работе над ролью императора Павла Первого. Роль была настолько сложной и настолько мучительно прекрасной, что он запил - «на съемки привозили из-под капельницы». Пьют те, кто может сказать своему времени больше, чем оно готово услышать, - так считает актер. Но это не единственная точка зрения на питие. И. А. Бунин вспоминал, как некий начинающий писатель жаловался Чехову на то, что его «тоска заела». «А вы водки меньше пейте», - отвечал непреклонный доктор.
Больше-меньше - зависит от темперамента, здоровья и привычки. Я помню свою первую встречу с Ней. «Дорожкин, ну что же вы ее во рту-то мусолите», - говорил мой вождь и учитель. И показывал, как надо. В его блестящем исполнении водка пролетала вообще мимо вкусовых рецепторов: из рюмки сразу ложилась в желудок. Алексей Толстой осуждающе писал о миллиардере Роллинге - тот, видите ли, тварь буржуазная, «оглушил водкой вкусовые пупырышки». Это, конечно, совсем не дело - так распоряжаться национальной гордостью.
Но вот, однако, новые времена. Рейс «Аэрофлота» из Гонконга. Бизнес-класс заполнен людьми, на две трети состоящими из хамона, рукколы и сибасса от Аркадия Новикова. Оставшаяся треть - вода, кровь, необходимая жидкость. И что же? Еще задолго до застегивания привязных ремней на каждом столике образуется один и тот же натюрморт - водка, томатный сок и черный хлеб. Разумеется, «Кровавая Мэри» - международный специалитет. Но кто из нас, уж если положить руку на сердце, неровно дышит к этой Мэри? Нет-нет, «горько плачет Мэри», когда на подиум выходит классический дуэт ледяной водки и чуть теплого, припорошенного солью крупного помола томатного сока.
Несколько лет тому назад было модно употреблять водку как бы в противовес богаческому, новорусскому винопитию. Тогда «господа с видимым удовольствием пили вино, единственное достоинство которого заключалось в его цене» - и самым простым способом как-то дистанцироваться от мрачного ада было, действительно, хранить верность корням. Некоторые настолько заигрались в эту анти-новорусскость, что не замечают, как изменилось все вокруг. А изменилось все радикально: водка вернулась на банкеты, фуршеты, ее подают на званых вечерах, лучшие вечеринки, о которых не пишут журналы OK и Hello, проходят при ее нежном и дружественном участии. Вместе с водкой в наш быт вернулся и традиционный русский стол, на годы испарившийся с прилавков, - нарез рыбный, нарез мясной, свежие овощи, малосольный огурец, заливное из судака, борщ с пампушкой, сельдь вымоченная, лучок, бастурмичка, хренок и черемшица. В течение довольно продолжительного времени этот пантеон можно было отведать в заведениях, которые раньше назвали бы «маргинальными», - типа ресторана Дома кино или какого-нибудь грузино-армянско-азербайджанского шалмана. Удивительное - рядом: именно безбрежно волосатые дети гор, многими воспринимаемые как враги рода человеческого, показали себя самыми стойкими хранителями русских народных традиций. Могу со всей ответственностью заявить: в каких-нибудь «Московских зорях», словно в силу божественного Провидения соседствующих с офисом Н. С. Михалкова, водка и отварной язык не заканчивались ни на секунду.
Важно, однако, заметить, что подчас водочное возвращение принимает неприемлемые формы. Взять хотя бы попытки некоторых особо спешащих за прибылью производителей, этих дельцов из мира чистогана, навязать нам культуру водочных коктейлей. С чем только не смешивают сейчас чистую как слеза! В ход идет даже лед: водка со льдом считается «корректным» напитком у клубной молодежи (кажется, именно о них сказал Венедикт Ерофеев: «А эта молодость, идущая нам на смену, как будто и не замечает тайн бытия»; люблю его за одну эту фразу). В меню бара в городе Сочи я обнаружил «Чебурашку» - водку с пепси. Казалось бы, хуже некуда. Но нет: в водку добавляют приторные ликеры, игристые вина, бокалы украшают ягодой малиной, клубникой и ежевикой. В общем, черт-те что и сбоку бантик.
А меж тем водка ведь - это история не про балаган, а про величие. Вот Анна Ахматова получает мантию почетного доктора наук в Римском университете. Банкет. Итальянцы предлагают неприступной поэтессе вина. «От вина откажусь, - в воздухе повисает пауза. - Но подайте-ка мне рюмку водки». Ваше здоровье, Анна Андреевна! За наше!
Love Story
Недавно Максим Курочкин написал пьесу «Водка, Е.. я, Телевизор» - о том, как герой, едва ему исполняется тридцать, перестает выдерживать общество всех троих и вынужден отказаться от кого-то одного. Напрашивающийся ответ - Телевизор, но он, как выясняется, требует от потребителя наименьших усилий. Дальше, казалось бы, настает очередь Водки, - но в смысле трансформации реальности она гораздо эффективней телевизора. Настает очередь Е.. и, и от нее, оказывается, не так трудно отказаться, поскольку удовольствие кратковременное, а проблем не оберешься, но она, в отличие от Водки и Телевизора, позволяет хоть иногда почувствовать себя человеком. В конце концов, герой отчаивается выбрать и решает, что пусть он лучше сдохнет, но продолжит двигаться по жизни в обществе всех троих.
Что касается меня, то телевизор меня никогда особенно не волновал, а е… я доставляла в основном приятные эмоции - возможно, потому, что я никогда не занимался этим для самоутверждения. А вот с третьей сущностью был настоящий любовный роман, тяжелый, многолетний, куда более бурный, чем с женщинами или идеями. Мы были вместе больше двадцати лет - реально долго, ни с одной женщиной не выдерживали столько. В конце концов я Ее бросил. Или Она меня - это уж как посмотреть.