— И ты серьезно думаешь…
— Знаю, знаю, что ты хочешь сказать: когда мы стоим, мой нос едва доходит ей до сисек. Но ты бы сам удивился, если б знал, чего можно достичь, если чуть-чуть постараться. Птички уважают настойчивость. И они вознаграждают ее. Да и какая разница — когда они лежат на спине, они все одинакового роста.
— А что ты собираешься делать с Эльфи, Шиной и Бейзил?
— Да кому какое дело? Утоплю выродков. Та-ак. Молчи. Вот она идет.
— А в «Бельведере» что думают, кто такой Гэри Солтмарш?
— Да просто еще один какой-то корреспондент телевидения, пришел к ним на праздник полюбоваться на их хиты.
— А Николь?
— Не знаю. Она у меня еще не спрашивала. Что-нибудь придумаю.
Пир начался с закуски: салат из авокадо с креветками и вареного лосося с молодой картошкой. Но если честно, плевать мне на эти вкусности… Дэйв Кливер, скотина, умеет же вешать лапшу на уши своими байками: стоит только мне повернуться в их сторону, я вижу одно и то же: Николь заходится от смеха, кокетливо поправляет волосы или кладет ладонь ему на руку, как бы говоря: «Прекрати сейчас же, или я просто умру от смеха». Оторопь берет от этой картины. Может, он и прав. Может, женщины и в самом деле всегда вознаграждают настойчивость. Они хотят быть желанными, а если ты желаешь достаточно сильно, обладай женщиной сколь угодно долго, пока способен проявлять настойчивость, пока у тебя в запасе есть слова, которые могут ее рассмешить или развлечь.
— Ваш друг ужасно забавный, — сообщает мне по секрету Николь, когда Дэйв убегает, чтобы быстренько прочитать еще несколько анекдотов в подло припрятанной где-нибудь в туалете книжонке.
— Правда? А я и понятия не имел, что он такой очаровашка. Мне кажется, он к вам слегка неравнодушен.
— Он такой… — Такой какой? Такой маленький? Такой нелепый? Какой? — Он такой напористый, не так ли? Чем он занимается?
— Кто, Гэри? — И тут я решаюсь на такой фокус, которого сам от себя не ожидал. Сперва постукиваю пальцем по носу, как бы раздумывая. А потом доверительно сообщаю: — Только никому не говорите, прошу вас. Гэри собирается принять участие в организации одного интересного предприятия в Интернете, и если все сложится удачно, то вложенные десять миллионов принесут ему лично, дайте-ка подумать… да, около сотни миллионов фунтов. Теоретически, конечно.
— Ну да, конечно.
— Ну, на самом деле вряд ли, но на половину этой суммы он может смело рассчитывать.
— Понимаю.
— Ведь наш Гэри маленький, но просто фантастически… гениальный.
Николь как-то сразу посерьезнела. По-моему, мои слова произвели на нее сильное впечатление. Странно, почему я не рассказал ей, что он вдобавок насильник и сексуальный маньяк.
— А чем занимается эта его интернет-компания?
— А вот об этом вы спросите у него самого.
Когда «Солтмарш» возвращается на свое место, я быстро отворачиваюсь к Стиву, чтобы не расхохотаться во все горло.
— Слушай, я сказал Николь, что Кливер — интернет-миллионер, — шепчу я ему на ухо.
— То есть, конечно, Солтмарш?
— Ну да, Солтмарш. Ужас, по-моему, она поверила.
Стив знакомит меня со своей красавицей-соседкой, с которой, как оказывается, он познакомился в «БарБушКе». Она сообщает, что работает редактором-монтажером в Сараево, и предлагает мне сигарету. Я говорю, что бросил. Глаза ее сразу вспыхивают.
— У нас есть одна поговорка, — улыбается она. — Если бросил курить, закуришь снова. Бросил пить — запьешь снова. Бросил играть в карты — когда-нибудь снова возьмешь их в руки. Но вот если бросил трахаться… это уже навсегда.
Стив явно гордится своей новой подружкой.
— Дамы и господа… позвольте мне сказать несколько слов. — Это Монти, он стоит возле стенки с экранами. Мерный гул по всему огромному залу стихает до легкого почтительного ропота. — За последние десять лет мы проделали большой путь…
Он умеет толкать подобные речи. Этакая смесь похвальбы с бредятиной типа «мы все должны испытывать настоящее чувство гордости», ну, плюс кудахтанье по поводу быстрых изменений, которые переживает современное телевидение, и про то, что мы все, мол, должны оперативно на них реагировать, иначе нас постигнет неминуемая смерть (другими словами, ждите, что бюджет и, соответственно, зарплата будут урезаны) и всякая отсебятина, которую можно нормально воспринимать только с несколькими сотнями бутылок болгарского шардонне.
— А теперь, с помощью нашего коллеги мистера Уилсона и его компьютера… позвольте продемонстрировать, как мы видим будущее нашей компании.