Я наконец вспоминаю, кто говорил мне об этом. Конечно, она, кто же еще, вычитала в каком-то журнале. Я выхватываю у нее газету, отшвыриваю ее в сторону и залезаю на свою миленькую подружку.
— Доброе утро, мисс Блюм.
Хилари пристально смотрит мне в лицо тем слегка бессмысленным, туповатым взглядом, который — это хорошо знает всякая умная женщина — так нравится мужчинам. Волосы ее в полном беспорядке… она выскальзывает из моей рубашки в красную полоску так изящно, что просто дух захватывает. У меня в голове начинает крутиться кино, и я вижу, как в высокий стакан медленно льется холодная водка. На ее же лице неторопливо расцветает похотливая улыбка. Острый ноготь вонзается мне в спину. Еще мгновение — и ее язык оказывается у меня во рту. Блестящая статья про Грега Дайка в «Обсервере», очевидно, потрясла ее не настолько, можно ее на время и позабыть. И последняя мысль в моей бедной голове, которая судорожно попыталась облечь себя в словесную форму, оказалась, как это ни странно, еще одним умозаключением незабвенного Кингсли Эмиса: он однажды признался, что был вне себя от радости, когда вдруг обнаружил, что наконец окончательно утратил всякое сексуальное желание: по его словам, все эти долгие годы он чувствовал себя так, будто был железной цепью прикован к бешеной собаке.
Когда все кончилось, она спрашивает:
— О чем ты думаешь?
— О сплетении нитей, — загадочно отвечаю я.
2
У Хилари сейчас посткоитальный кайф. Что-то забавное произошло с ее лицом. Губы расслаблены, она мечтательно, как в полусне, смотрит на дым своей сигареты, тонкой змейкой вьющийся в луче солнца, который всегда именно в это время как бы разрезает мою спальню надвое. (Если бы эту сцену снимали в кино, то ее сопровождали бы звуки фортепьяно, играющего медленную джазовую мелодию. Для книги, увы, сойдет и рык автомобилей на Хаверсток-хилл.) Хилари — еще та курильщица. Она выкуривает две сигареты в день, одну после еды, одну после секса, и больше курить у нее нет ни малейшего желания. Да и курит-то она не как следует. Смотрю на нее и думаю, что она это делает понарошку. Не взатяжку, к тому же не докуривает даже до половины. Странная мысль, но, несмотря на то что пачки ей хватает больше чем на неделю, я все-таки смею утверждать, что от этих двух сигарет у нее выработалась стойкая зависимость. И что самое трагичное, она курит сигареты «Ламберт энд Батлер», а это уже моветон. Тем не менее она заявляет, что ей нравится их вкус, хотя мне-то хорошо известно: если под рукой нет ничего другого, то, как всякий заядлый курильщик, она готова смолить все подряд.
Я лежу рядом с ней, гляжу на вьющийся над нами дым. После триумфа над «Санди таймс» — о да, теперь я нравлюсь себе куда больше, и именно за то, что отказался наконец от этой паршивой газетенки, — я прикидываю, что бы такое еще вычеркнуть из списка. Уборка квартиры после вчерашней пьянки (сначала в баре, потом на вечеринке, потом в клубе и, наконец, у Стива), вне всякого сомнения, немыслима, как и чисто практические пункты, как-то: книги, гардероб, шкаф для документов, новые очки и парикмахерская. Даже пункт «Не забывать про родителей» кажется сейчас совершенно диким. Хилари, издав звук, очень похожий на вздох вполне удовлетворенной женщины, посылает еще один клуб дыма в тучу, собравшуюся над нашей постелью.
Я никогда не был поклонником ритуала посткоитального курения. Не знаю почему: возможно, потому, что мне больше нравятся другие удовольствия, связанные с употреблением табака, ну, скажем, предобеденное курение, курение во время обеда, послеобеденное курение, хотя я еще не дошел до того, чтобы в одной руке держать палочки для еды, а в другой дымящуюся сигарету. Первую я обычно закуриваю после завтрака. Следующую — в машине по дороге на работу. Еще одну по прибытии на работу. За все утро, то есть до обеда, несколько штук. Одну после обеда. Еще несколько в течение рабочего дня. Гораздо больше, если я пишу или толкаюсь в издательстве. Одну с первой выпивкой в баре. Потом в спокойном ритме одну за другой в течение вечера. Если я чаще закуриваю, чем выпиваю, на следующее утро чувствую себя нехорошо. Если больше выпиваю, чем закуриваю, на следующее утро я чувствую себя совсем больным. Последний случай был как раз из этого разряда — именно он подсказал мне добавить в список поставленных задач пункт «Бросить курить».