— Да неужели… — не выдержала доктор Гевара, затем кашлянула и сделала невозмутимое лицо.
— Именно так, — подтвердила Эсти. — Наш коллега Андони Куэста должен был уведомить нас об этом во время визуального осмотра, когда проводил инвентаризацию бумажника, найденного в нескольких сантиметрах от трупа. К счастью, он тщательно спрятал бумажник; это один из немногих предметов, которые удалось спасти. Мы знаем, что жертва положила деньги в банк и получила квитанцию, которая не была украдена и лежала в бумажнике.
Мы оцепенели, изумленно глядя на квитанцию, как на золотой билет с шоколадной фабрики Вилли Вонки[9]. Аннабель — и три миллиона евро…
Две несовместимые реалии, две прямые, которые не пересекаются.
Ана, ни во что не ставившая материальное благополучие, — что собиралась она сделать с тремя миллионами евро?
— Это более чем возможный мотив для убийства, — пробормотала Альба, высказав то, о чем думал каждый из нас. — Надо срочно исследовать ее окружение, выяснить, имелись ли у нее долги, не было ли рядом кого-то с серьезными экономическими проблемами… Словом, вы знаете, в каком направлении искать.
— Что-нибудь известно о котле, инспектор Мугуруса? — спросила Альба.
— Спасатели нашли его довольно далеко от туннеля, — ответил инспектор, поправляя темные очки. — Он в плачевном состоянии: град оставил на нем следы, которые еще предстоит оценить реставраторам музея. Понятное дело, все нужные нам следы исчезли, поэтому мы не знаем, оставили ли их те двое горцев или это отпечатки убийцы. То же самое касается следов автомобилей, которые мы собирались обработать: буря все уничтожила. Похоже, мы ищем самого удачливого убийцу в мире, если можно так выразиться.
— Что-нибудь еще? — настаивала Альба.
Меня поразило ее лицо, когда я вытащил отчет с археологическими данными, предоставленными Тасио о Кабарсенском котле, и протянул ей. На нем читалось не только удивление, но и уважение, и даже восхищение — именно то, что я, по моему мнению, утратил в ее глазах.
Затем Альба прочитала отчет вслух, а остальные внимательно слушали. В другое время рассуждения о кельтских обрядах заставили бы нас вытаращить глаза, но после недавнего дела с эгускилорами, тисовым ядом и дольменами женщина, подвешенная на дереве и частично погруженная в бронзовый кельтский котел, не казалась нам чем-то из ряда вон выходящим.
— Спешу также сообщить вам, что инспектор Айяла, которому все мы желаем скорейшего выздоровления после ранения, — продолжала моя начальница, — возможно, будет вести вместе с нами это расследование в качестве эксперта по профайлингу убийцы. На данный момент перед нами только одно убийство, но, учитывая его особенности, инспектор Гауна займется поиском подобных преступлений в прошлом — как в нашей провинции, так и повсюду, где кельтская или кельто-иберийская культура имела хоть какое-то влияние.
«Она сказала «возможно», — разочарованно подумал я. — Разве я еще не увяз в этом деле с головой?»
Я посмотрел на Альбу, требуя объяснений, но, не обратив на меня внимания, она продолжала:
— Учитывая приоритетность этого расследования в общей повестке, мы с комиссаром решили расширить отдел уголовного розыска, так что я хочу официально представить вам заместителя инспектора Ману Пенья и первого агента Милан Мартинес. Заместитель инспектора прибыл к нам из полицейского участка Сан-Себастьяна, где он также работал в угрозыске, поэтому в наших делах не новичок. Милан до сегодняшнего дня работала в Центральном отделе преступности в области информационных технологий. Она сама попросилась сотрудничать с нашим подразделением, и мне кажется, что это пойдет нам на пользу, учитывая, что во всех уголовных расследованиях мы в конечном итоге обращаемся к интернету. Надеюсь, теперь мы станем оперативнее.
Пенья приветствовал собравшихся легким кивком головы. Он производил впечатление человека неробкого, умного и опытного. У него были очень светлые, при этом состриженные чуть ли не под ноль волосы, длиннющие прямые бакенбарды, доходившие почти до рта, и очень светлые, лишенные ресниц глаза; Эстибалис наверняка сказала бы, что он привлекателен. Возраст — около тридцати. Я заметил, что у него слегка дрожит правая рука; может быть, он нервничал, а может, давал о себе знать какой-нибудь необычный для его возраста диагноз. На нем была черная джинсовая куртка и полосатая матросская тельняшка, попахивающие табаком. Ману мне сразу понравился. Он выглядел опытным парнем; такое подкрепление нам бы очень пригодилось.
9
Вилли Вонка — герой сказочной повести Р. Даля «Чарли и шоколадная фабрика» и одноименных экранизаций.