12. Остров Мэн
2 июля 1992 года, четверг
Унаи вынужден был признать, что комиксы означали для Аннабель Ли дело всей жизни. Девушка нашла ветхий шахтерский фонарь, который какой-нибудь ученый-археолог забыл в окрестностях урочища, и взяла его себе.
Каждый день, около шести утра, Ана Белен Лианьо, больше похожая на Аннабель Ли, чем когда-либо прежде, укладывалась поверх своего спального мешка, разукрашенного черепами, и принималась рисовать сюжеты и персонажей в своем блокноте на пружинках.
Каждый божий день.
Она не пропускала утреннее рисование, даже если накануне вечером ужин затягивался и перетекал в вечеринку.
Унаи, который был жаворонком и просыпался до рассвета, зажмурив один глаз и приоткрыв другой, наблюдал, как лихо она орудует черными и серыми фломастерами, устроившись на своей одинокой лежанке, чуть в отдалении от компании крутых альф.
— Не могу понять, что делает в этой деревне такой человек, как ты, — прошептал он как-то раз, бесшумно вылезая из мешка и подходя к Аннабель.
— Охотится на крокодилов.
— Сейчас слишком рано, чтобы схватить на лету подобную мысль; дай подумать, очень тебя прошу.
— Мысль не моя, а Анхеля Сапаты, моего преподавателя по философии творчества. Это про то, как важно втиснуть в историю крокодила, чтобы удержать внимание читателя.
— Крокодила?
— Крокодила, да. Представь, что перед тобой картинка: какой-то человек входит в номер в отеле. Я тщательно прорисовываю занавески, комод, трехметрового крокодила, спящего на кровати, ковер, зеркало… Что ты замечаешь первым делом? О чем сейчас спросишь?
— Какого черта делает крокодил на кровати в отеле.
— Вот и я охочусь на крокодилов для моих комиксов. Это не первый археологический проект, в котором я принимаю участие. Прошлым летом я ездила в урочище на острове Мэн. Езжу туда каждый год с мамой. У них программа, доступная стипендиатам со всего мира. Остров крошечный, находится в Ирландском море, относится к Британским островам; там до сих пор встречаются следы кельтов и викингов. Там-то я и поняла, что в древней истории можно найти целую кучу крокодилов для комиксов.
— А что ты делаешь каждый год на острове Мэн? — Унаи не подал виду, что слышит об этом острове впервые. Он все сильнее осознавал, что Аннабель, несмотря на возраст, видела в жизни куда больше, чем он.
Она нахмурилась, соображая, обозначить ли косой тенью взгляд ангела, которого изображала в блокноте.
— Видишь ли, моя мама командует байкерским клубом…
— Байкерским клубом?
— Ну там, «Харли Дэвидсон» и все такое — слышал что-нибудь о таких драндулетах?
— Я не знал, что есть байкеры-женщины.
— Женщины командуют клубами редко, но те, что выбились в командиры, — ого-го! Например, моя мать. Она практически кочевница. Я родилась в Витории, у моей мамы там квартира; там же я пошла в детский сад, где познакомилась с тобой, зато потом объехала всю Европу и Азию с ней и ее клубом. На острове Мэн вот уже сотню лет проводят одну из самых опасных гонок в мире[15], и каждый год там собирается столько клубов, что ты и представить себе не можешь. Мы практически целиком заполняем остров шириной двадцать два километра и длиной пятьдесят два. Плюнуть некуда, мы там едва помещаемся, — равнодушно заметила она, словно повторяя заезженную шутку.
— Черт, крутая у тебя жизнь…
— Я ее ненавижу. Мне надоело быть кочевником, я хочу поселиться в Витории и больше не двигаться. Ненавижу мотоциклы, бензин, запах потертой кожи и пива…
— Ненавидишь все, что связано с матерью, — заметил неизменно разумный Унаи.
— Точно. Говорят, существует две разновидности отношений между матерями и дочерьми. Либо они похожи и принадлежат к одному и тому же типу женщин — например, классическая мама с классической дочкой, или бунтарка с бунтаркой. Либо противоположны: классическая мать и дочь-бунтарка, или наоборот. Мы с мамой — как вода и масло.
— А твой отец? — осторожно спросил Унаи, не до конца уверенный в том, что их разговор допускает подобное нарушение личных границ.
— Мой отец… не хочу о нем говорить. Если разобраться, это всего лишь мужская особь, которая и отцом-то никогда не была, — суховато отрезала Аннабель. — Потому я и записалась в этот лагерь. По крайней мере, здесь платят. Хочу накопить денег, а как только достигну совершеннолетия, уйду от матери и останусь в Витории, в нашей квартире. Хочу жить на свои комиксы; для жизни не нужно много денег.