— Конечно правильнее, — быстро согласилась она, понимая, что отрицание окажется слишком уж явной, даже вопиющей ложью. — Вы думаете, я не пыталась? Я даже ухаживала за детенышами бехиров, чтобы между делом научиться читать генеалогические записи. Заводчики так заморачиваются, что их записи сложнее таблиц наследования дара волшебниками.
— Очень изобретательно, — пробормотал он, — но если твои предки не восьминогие крокодилы, то такие попытки тебя ни к чему не приведут.
Тзигона колебалась, не зная, сколько она может безопасно рассказать даже такому доброму наставнику:
— Я пыталась пробраться в Архивы Королевы.
Волшебник застыл.
— И что там нашлось? — спросил он уж слишком небрежно.
Его реакция заставила Тзигону быстро отступить:
— До того, как я смогла отыскать хоть что-то, появилась Кассия, джордайн короля, и посадила меня под замок.
— Который таинственным образом открылся, полагаю.
— Жизнь полна загадок, — согласилась Тзигона.
— И Кассия умерла прежде, чем успела снова поймать тебя, — добавил он.
Эти события она как-то никогда не связывала. Кива использовала Кассию, чтобы заманить Тзигону в болота Ахлаура. Девушка всеми силами пыталась с этим смириться. Скрывалось ли за этим нечто большее? Кассия узнала какой-то секрет, подтолкнув Киву к убийству?
Базель первым отбросил самокопание:
— Однажды Кетура просто исчезла. Никто не знает наверняка, что с ней случилось. А поскольку ни один халруанец не пожелает говорить о своих неудачах, твои поиски будут считаться чудовищным нарушением протокола и вызовом тем волшебникам, кто пытался, но ничего не смог. Ты должна понимать, что на каждый свой вопрос ты услышишь сотню других в ответ. Прости, дитя, но стоит ли твое прошлое такого пристального внимания?
Это был не такой уж легкомысленный вопрос для страны, где бродячих артистов почитали мошенниками и карманниками, а за воровство карали отрубанием конечностей.
— Значит, я ничего не могу сделать? — спросила она обреченно.
Базель какое-то время изучал ее взглядом:
— Если ты так решительно настроена разузнать все, возможно, стоит обратиться к Дамари Эксчелсору. Он был женат на упомянутой даме.
Тзигону будто молнией ударило. Неожиданные, яркие воспоминания забросили ее в давно минувшие ночи, когда ее вытаскивали с пастели, чтобы бежать от «мужа матери». И такой сильной была ее неприязнь к тому человеку, что она никогда не думала найти его или хотя бы узнать его имя. А ведь это было простым решением, прямым, коротким путем. Но от одной мысли о встрече из глубин сознания выныривали страх, и злость, и боль утраты. Тзигона резко тряхнула головой, загоняя воспоминания на место.
— Мне нужно просто заскочить в башню волшебника и поболтать?
Базель неуверенно развел руками:
— Дамари Эксчелсор крайне нелюдим. Он не член Совета Старейших, всегда держится стороны. Я не могу тебе сказать, что он думает по этому поводу. После ухода Кетуры он подавал в Совет прошение о законном разводе. И даже так, он высылал множество волшебников и наемников на ее поиски. Я перестал слушать отчеты об этом лет пять спустя. Возможно, он решил, что исчезновение Кетуры — к лучшему.
Это соответствовало воспоминаниям Тзигоны:
— Почему она ушла?
— Не могу сказать наверняка, — Базель пожал плечами. — А вот Дамари Эксчелсор — может. Пожалуй лучше, пошли к нему кого-то другого, того, у кого есть благовидный предлог для расспросов.
Маттео бы мог. Любой волшебник откроет дверь перед джордайном королевы. Речь наверняка зайдет о битве на Ахлауровых болотах — так постоянно случается. А за битвой стояла Кива, и она же была одним из тех, кого послали найти Кетуру. Маттео обязательно придумает, как перевести тему разговора от Кивы к сбежавшей волшебнице.
— Звучит разумно, — наконец произнесла девушка.
— И это, несомненно, обозначает, что ты поступишь с точностью наоборот.
От такого курьезного вывода она неожиданно для себя ухмыльнулась, а потом нахмурилась:
— Быть своевольной — все равно, что быть предсказуемой, так?
— Только если делать так постоянно. Время от времени совершай правильные поступки, — посоветовал он. — Это удивит многих, и поставит в тупик оставшихся.
Зазвучал ее смех — звонкий и счастливый.
— Хороший совет. Может, я ему даже последую.
Базель улыбнулся и помахал ей на прощание. Он сохранял усмешку, пока за девушкой не закрылась дверь, а потом спрятал лицо в руках. Он благодарил Владычицу Мистру, а потом проклинал ее за радостные, и за горькие воспоминания, что пробудила девочка.
— Кетура, — пробормотал он голосом полным страсти, которая никогда не меркла и не забывалась. — Я не надеялся вновь услышать твое имя, а тем более твою песню. Слово и ветер! Она эхом звучит в смехе твоей дочери!
Тзигона закрыла дверь в кабинет Базеля Индолара и устало прислонилась к ней. Девушка подняла руки ладонями вверх.
— Прокопио Септус, — пробормотала она, опуская левую, как будто придавленную значительным грузом. Она назвала имя мужа матери, и ее правая рука опустилась еще ниже. Какое-то время девушка стояла с вытянутыми руками, те ходили вверх-вниз, как колеблющиеся чаши весов.
Неожиданно она сорвалась с места и поспешила в комнату для прорицаний. Она скользила тихой и незаметной походкой, выработанной во время посещения сотни запрещенных коридоров. Никогда не помешает поддерживать все способности отточенными до предела.
Комната была причудливо-необыкновенной: круглая, с куполом вместо потолка и зеркальным полом, так что казалась сферической. Фрески на стенах изображали подводный мир: водоросли, фантастические коралловые здания и косяки рыб. Две нарисованные русалки яростно сплелись, замершие в недостойной, но забавной женской склоке. Свет, наполняющий помещение, был синий, со слегка струящимся дымом. Хрустальные шары парили в воздухе как громадные пузырьки. Тзигона подхватила тот, что проплывал мимо, и уселась на подобии кораллового диванчика.
Базель обучал Тзигону основам магического сообщения, но до некоторых трюков она додумалась сама. Вызвать Синестру Беладжун было легко — девушка приручила шар при помощи кольца, стянутого с руки Синестры во время последней встречи.
Дым заклубился внутри хрустальной сферы, а потом разошелся, явив прекрасное лицо Синестры. Волшебница казалась любопытной, но сдержанной — ожидаемая реакция, когда отвечаешь на неизвестно чей зов. Но когда Тзигона показала кольцо, Синестра запрокинула голову и расхохоталась, громко, как не престало воспитанной женщине.
— Оставь себе кольцо, — предложила Синестра, продолжая широко улыбаться. — Считай, что это задаток за обучение меня этому трюку!
— Всему свой черед, — ответила девушка. — Научись ходить в моей тени, а потом я расскажу тебе, как создавать собственную.
— Когда? Где? — на лице волшебницы читалось волнение.
— Знаешь Прокопио Септуса?
Синестра приоткрыла рот:
— Знаю ли я его? Это же один из наиболее могущественных прорицателей страны! Ты что, его виллу выбрала для налета?
— А почему бы и нет?
— Почему нет? — волшебница всплеснула руками. — Тебе по пунктам перечислить? Ты совсем ополоумела?
— Я уже раньше туда пробиралась. Это не так трудно, как ты читаешь.
— Раз я думаю, что это невозможно, значит, ты вероятно права. О Боги, девочка! У тебя нет плана лучше?
— У меня есть и другие варианты, но они все нехороши. Это самый лучший и простой способ добыть сокровище, которое у меня на уме.
В глазах Синестры отразились размышления.
— Что это может быть?
— Представь, ты — прорицатель. За каким сокровищем ты станешь гоняться в первую очередь?
Волшебница неосознанно потянулось рукой к богатому ожерелью из черного жемчуга, и в ее глазах сверкнуло понимание.
— Знание дороже рубинов, и его сложнее выследить, чем краденые камни. Сделаем это!