Волна вони налетела на него, и от ужасного зловония Андриса затошнило, а голова пошла кругом. Запах был знакомым, но Андрис не сразу узнал его.
— Килмару, — пробормотал он, вспомнив сражение и запах долго пролежавших в воде утопленников.
Андрис вытащил из сумки горшочек с пахучей мазью, подготовленной специально для такого сражения. Коротким движением он нанес ее вокруг носа, блокируя запах. Бросив горшок Киве, он вытащил свой меч и принял боевую стойку. Стоящие позади эльфы последовали его примеру.
Гниющий, раздутый мертвец протиснулся сквозь листву. Его распухшая рука замахнулась и швырнула в Андриса нечто влажное и коричневое. Меч джордайна взметнулся, блокируя снаряд, разрубив его надвое. Две половины пиявки-вампира, каждая размером с кулак, корчились у ног мужчины.
Андриса охватила дрожь. Пиявки были почти так же прожорливы, как их тезки, и их невероятно трудно было удалять. Если бы пиявка попала в живую цель, то прежде чем ее получится срезать, она высосет пару литров крови.
Неумерший приблизился, вытащив ржавый меч. Андрис сделал небольшой шаг и заблокировал атаку. «Меч» легко разломился надвое, словно высохший тростник. Как будто это не оружие воина, а тонкая, полая тростинка.
Андрис уставился на грудь трупа. Он застонал, заметив колотую рану в районе сердца, которую практически скрыла разбухшая вокруг плоть. Это был Дрант, студент-джордайн, покинувший колледж из-за «страшной болезни», столь же реальной, как и обвинения против Андриса, добавившей его в армию Кивы. Дрант погиб в болоте, его убил гигантский стирг. Оружие в ожившей руке являлось тем, что нанесло смертельную рану — это был хобот стирга.
В мертвых глазах не было интеллекта, погибший Дрант не угадывался ни в чем. Это упрощало задачу Андриса. Тремя быстрыми ударами он обезглавил ходячего мертвеца и проткнул мечом уже небьющееся сердце.
Андрис, напомнив себе, что Дрант был мертв, наклонившись к траве, чтобы стереть гной с меча.
Невнятный скорбящий стон раздался позади. Андрис обернулся к русалке. Водному духу удалось остаться на ногах только благодаря тому, что Циброн поддерживала ее за талию. Обе женщины смотрели на обезглавленного зомби с отвращением и скорбью. Андрис достаточно хорошо знал эльфов, чтобы понимать, как сильно они уважают загробную жизнь. Вид живого мертвеца был им отвратителен.
Надорванный, булькающий стон раздался за зарослями лиан. Джордайн развернулся в ту сторону и направился к новой угрозе, стремясь уничтожить трупы своих бывших товарищей.
Темо прибыл к месту встречи с двухдневным опозданием, слившись с восходящим солнцем, взволнованный и готовый к путешествию. Все сомнения Маттео, по поводу вмешательства в жизнь Темо, растаяли, при виде улыбки великана. Тот спрыгнул со своей лошади и заключил Маттео в крепкие объятия.
— Что такого ты сказал старому Феррису, что заставило его отпустить меня?
Маттео выдавил слабую улыбку.
— Разве ты не знаешь о цели нашей охоты?
Кивая, Темо все внимательно выслушал и внес небольшие предложения. Его настроение было приподнятым, когда все трое отправились в горы, выслеживая Кринти и ожидая засады из-за каждого куста и из каждой пещеры.
— Это не так уж и интересно, — пожаловался Темо через несколько часов.
Маттео и Яго переглянулись.
— Лучше бы его меч оказался острее его ума, — пошутил небольшой джордайн.
— За время моей службы у Прокопио Септуса, я частенько присоединялся к магу, забавлявшемуся стратегическими играми, — начал Маттео, пресекая хитростью возмущенный ответ Темо. — У него был поразительный стол, точная копия этой дикой местности. К нему прилагались сотни крошечных фигурок, которые двигались и сражались. Он приказывал им начинать битву, и мы наблюдали сверху, словно боги, контролируя ход сражения. Иногда мы разыгрывали одну и ту же битву снова и снова, внося небольшие изменения, чтобы понять, что получится, а что нет.
Великан задумчиво улыбнулся.
— На это стоило бы посмотреть!
— Само собой это было поучительно. Одна из стратегий связана с парящим волшебником — один из самых опасных маневров. Мы джордайни знаем, чтобы увеличить шансы на успех, магов надо держать внизу. Так же и Кринти. Как правило, они прячутся в пещерах или в лесной чаще. А та стратегия, которую мы сейчас наблюдаем, не идеальна и приведет к открытому столкновению. Такое поведение не типично для Кринти.
— Среди нас нет волшебников, — заметил Темо.
— Правильно, но выводы из успешной тактики все-таки стоит сделать. Кринти не стали бы поступать так, не имея на это существенных оснований. — Маттео замолк и посмотрел на запад. Только темно-красное зарево виднелось из-за холмов. — Поскольку это Нат, это вызовет дополнительные проблемы.
Словно голос певца, берущего ноту, вопль темных фэйри донесся с холма.
— Кринти боятся Неблагих, но все глубже и глубже заманивают нас в призрачные земли.
Яго посмотрел украдкой в сторону звука.
— Может теневые амазонки словно перепел, изображающий ранение крыла и уводящий опасность от своего гнезда.
— Или, скорее всего, они не уводят нас от чего-то, а к чему-то ведут.
— Вероятнее всего в засаду, — пробормотал Темо, с энтузиазмом осматривая окрестности.
Маттео считал это предположение логичным. Следы Кринти петляли по тоннелям, через маленькие темные пещеры и мимо груд упавшего камня. Из туннеля они вышли на обширную поляну — самое странное место из тех, которые джордайну доводилось когда-либо видеть.
— Во имя Лорда и Леди, — прошептал Маттео и спустился со своего коня.
Большие конические насыпи возвышались с покрытой зеленым мхом земли. Некоторые едва доходили Маттео до плеча, но большинство были высотой примерно в два человеческих роста.
Казалось, воздух на поляне был другим. Сразу за перевалом выглядывало блестящее светло-сапфировое небо, цепляясь малиновым светом за вершины гор. Здесь все было серым туманом и клубящимся от земли паром. Большая часть Ната была или чахлым лесом или бесплодными камнями, но здесь земля и холмы были покрыты изумрудным мхом, который обычно рос только в лесной чаще. У Маттео возникло чувство, что петляющий туннель вывел их не на безопасную поляну, а в другой мир.
— Я никогда не видел столь очаровательного места, — прошептал он в страхе.
— Очаровательного?! — Темо одарил его кислым выражением лица. — Ты провел слишком много времени рядом с магами.
Лицо великана было мертвецки бледным. Он переминался с ноги на ногу и выглядел столь же напуганным, как и их кони.
Яго опустил ему на плечо руку.
— То же самое и я ему говорю, — он послал Маттео примирительный взгляд, затем опять обратился к Темо. Маттео одобрительно кивнул. Темо любил сплетни, и происходящее определенно должно было ему понравиться. — Тебе известно, что все свое свободное время Маттео проводит с девушкой, вызвавшей ларакена?
Тема полностью захватила внимание Темо, частично вернув краски жизни его лицу.
— Тебя охватило лунное помешательство? Ученик мага? Хотя, мне кажется, она довольно симпатичная, — припомнил он. — Особенно если ты неравнодушен к большим черным глазам.
Маттео больше их не слушал. Он приблизился к одной из насыпей и положил туда руку.
— Прислушайтесь.
Остальные джордайни осторожно последовали его примеру. Конические холмы гудели от энергии так, что даже устойчивые к волшебству джордайни чувствовали ее! Мшистая поверхность казалась не твердой, а иллюзорной.
— Здесь тонкая граница, — сказал беспокойно Яго, потирая руку о бедро, словно стремясь избавиться от тревожного покалывания в ней. — Именно поэтому мы и слышим песню Неблагих.
— Фэйри могут прорваться к нам? — настойчиво спросил Темо.