Управились мы с Максимом достаточно быстро, чтобы успеть незамеченными пристроиться к концу колонны студентов. (Незамеченными преподавателем. Некоторые студенты, которые шли позади, определенно видели магическое свечение из переулка и с удивлением глазели, когда оттуда вышла неожиданная компания из меня и Баева).
Но больше всех удивленным выглядел сам Максим. Очевидно, Ар-Фан подал голос, и Баева теперь ждет немало интересных открытий и долгих бесед без слов. Особенно если учесть насколько сам аватар соскучился по общению, что я подметил еще во время знакомства с ним. Но, уверен, он сначала терпеливо и осторожно наладит контакт со своим подопечным, и уж точно не станет устраивать ему «розыгрыш» со смертельными угрозами, производя неизгладимое первое впечатление, как некоторые мои знакомые…
Мы уже почти добрались до гостевого дома, и я наконец закончил все, что требовало поддержание клона. Так что догнал Хвостова, чтобы попрощаться, после чего растворился за ближайшим углом, возвращаясь сознанием к Ане.
Я молчал и не лез, пока девушка еще общалась с друзьями и желала им спокойной ночи, когда все расходились по комнатам. Но зато чувствовал всю боль, страх и отчаяние, которое испытывала подруга. Она была уже на грани и очень ждала меня. Я просто обязан спасти ее любой ценой!
Только я еще не знал, что немалую долю боли и обиды ей принес именно я. И это назревало давно, а не появилось вдруг за один вечер. Скапливалось и скапливалось, но она молчала, отгоняла от себя плохие мысли. И вот сейчас, когда подруга оказалась в наихудшем состоянии за долгое время, последней каплей ее терпения стала даже не сама отрава, попавшая в организм (в ней она как раз всецело винила Теона). Последней каплей стали мои объятия с Олей, которые Аня увидела собственными глазами, и после всего произошедшего сегодня просто отказывалась принять…
Глава 31
Ну приехали…
Я сразу понял, что что-то не так, едва заговорил с подругой. Нет, про яд я, конечно, не забыл, но дело сейчас было не в нем. Она обиделась… Аня, блин, обиделась!
В такой момент, худший из всех возможных, она надулась как ребенок и отказывалась говорить причину. Но, как я понял, обиделась именно на меня, ведь с друзьями она до этого общалась вполне нормально. Во дела…
— Слушай, это из-за того, что я не дал тебе напасть на Теона, да? Но нам просто необходима вся твоя мана, чтобы избавиться от яда, ты же понимаешь? И извини, что не смог сразу вернуться к тебе, но я зато добыл изрядное количество природной энергии, которая нам еще здорово пригодится. Так что давай сейчас не будем ссориться, а сосредоточимся на том, чтобы исцелить тебя?
— Мы и не ссоримся, — правда тон девушки говорил об обратном и о том, что мои доводы были полностью проигнорированы. — И вообще, с чего ты взял, что Теон нас отравил? И именно крифолием. У него же ни вкуса, ни запаха, верно? Так с чего ты это взял? Как всегда, объяснить тебе некогда, а я должна с ума сходить… И разрази меня стихии если ты так пошутил!
Впервые с начала диалога, который был не слишком-то продуктивным из-за обиды девушки, она высказала дельную мысль: как бы я ни был уверен, но лучше убедиться в отравлении наверняка, прежде чем действовать. Я тоже иногда ошибаюсь, и, конкретно сейчас, был бы только рад, если допустил промах вновь.
Через десять минут мы уже выпросили стакан молока на закрывающейся кухне гостевого дома и добрались до самого отдаленного туалета на последнем этаже, подальше от размещения остальных студентов…
Два пальца в рот и далеко не самая приятная процедура избавления от потенциально смертельного ужина. А поскольку раковину мы уже и так забили, то не долго думая плеснули туда еще и молока… мерзость.
Однако последующие секунды превратились в часы. Всего несколько мгновений я смотрел на противную жижу как победитель, в полной уверенности ожидая, что прямо сейчас наглядно докажу свою правоту подруге. А затем за полный десяток ужасно медленных секунд я смог почувствовать себя конченым идиотом…
Столько заставил Аню пережить за этот вечер, и ведь из-за одних только догадок. А теперь проверка показала, что я был не прав! Но Аня не спешила радоваться или злорадствовать, чего вполне можно было бы ожидать. Она напряженно молчала, не смея верить в удачный исход.