— Синьорины Ассали нет дома. Если хотите, оставьте мне свой номер, я попрошу ее вам позвонить.
— Мне пришла от нее телеграмма с просьбой срочно связаться. Что-то случилось?
В трубке послышались шаги. Кто-то бежал к телефону. Наверное, сестра, кто же еще!
— Привет, сестренка.
— Привет, Ассаль. Что случилось?
— Это с бабушкой.
— Что с ней?
— Она совсем плоха. Хочет видеть тебя.
— Вот черт! — воскликнула Афдера. — Вряд ли я смогу прилететь прямо сегодня. Надо посмотреть, какими рейсами можно добраться из Иерусалима до Венеции. Придется делать пересадку. Дай подумать. Я перезвоню.
— Хорошо. Буду ждать твоего звонка.
— Сестренка, сделай все, чтобы бабушка дожила до моего приезда. Мне нужно с ней увидеться.
— Не беспокойся, я позабочусь о ней. Приезжай поскорее.
Афдера положила трубку и осталась в своем маленьком и пыльном кабинете, располагавшемся в подвале музея Рокфеллера. Она вспоминала прошлое, понимая, как им с сестрой будет не хватать бабушки.
Крещенция казалась ей героиней приключенческого романа, из тех, которые маленькая Афдера читала по вечерам в своей спальне. Бабушка сестер Брукс родилась в Египте, находившемся под властью британцев. Еще совсем юной она, по настоянию родителей, уехала учиться в Париж, затем в Женеву. Во французской столице Крещенция познакомилась со своим первым мужем, русским эмигрантом, пламенным монархистом, обучившим ее ювелирному делу.
Во второй раз она вышла замуж за барона Раньеро Франкетти и переехала в Венецию, где у нее установились тесные связи с местной еврейской общиной. Во время оккупации немцами Северной Италии, с сорок третьего по сорок пятый год, Крещенция и ее супруг прятали евреев в каких-то запутанных подземельях. Афдера хорошо помнила черно-белое фото: завернувшись в итальянский триколор, бабка и дед танцуют на площади Святого Марка в день освобождения, двадцать восьмого апреля.
В городе каналов Крещенция Брукс открыла свою первую галерею — «Брукс энтик гэллери». Вместе с мужем и дочкой — матерью Афдеры и Ассаль — она путешествовала по Египту, Сомали, Судану и Эфиопии, пристрастившись к собиранию древностей. Две ее внучки были названы в честь соленых озер, расположенных в эфиопской области Афар, почти в тысяче километров к востоку от Аддис-Абебы.
Дед девочек, Раньеро Франкетти, был известным исследователем, который изъездил чуть ли не весь свет, от вод, омывающих Китай, до Скалистых гор. Он любил рассказывать внучкам, как в Малайзии его высадила на берег команда джонки, на которой открылась чума. Кроме того, он целый год жил среди пигмеев и был спасен английской миссионеркой, когда все уже считали его погибшим. Но лучше всего Афдера запомнила рассказ деда о путешествии в Данкалию в поисках следов экспедиции Джульетта, уничтоженной туземцами. В детстве Афдера и Ассаль часами просиживали над дневниками деда. Страницы, исписанные размашистым почерком, чередовались с акварельными зарисовками пейзажей и людей со всех концов света. В одном из странствий Раньеро и встретил прекрасную Крещенцию, которая через пару лет стала его женой.
Афдера рассматривала фотографию бабки с дедом в рамке из почерневшего серебра, стоявшую на ее столе. Франкетти носил тонкие черные усики, на голове его была филиппинская шляпа. Из-под небольшого сомбреро Крещенции выбивались черные волосы, подстриженные по моде двадцатых годов, в руке она держала зонтик, предохранявший ее от губительной жары эфиопских пустынь.
«Поэтому у меня такая же прическа», — подумала Афдера.
После Второй мировой войны Крещенция стала одним из самых известных и уважаемых антикваров Европы. Она открыла филиал своей фирмы в Берне, европейском центре торговли древностями. Представители крупнейших музеев Японии, США, Германии и Израиля обращались к ней по поводу приобретения древнеегипетских предметов.
В детстве Афдера застывала в восхищении, когда видела, как бабушка бегло обсуждала по-арабски цену статуэтки Гора, которую кто-то страстно желал купить. Крещенция на превосходном греческом договаривалась о стоимости бесценного изваяния отдыхающего Геракла, заключала миллионные сделки, свободно общаясь на английском, французском, немецком и даже на русском. Илан Гершон, директор музея Рокфеллера и старый друг Бруксов, всегда говорил Афдере, что ее бабушке достаточно принюхаться, и она сразу определит, с чем имеет дело, отличит подлинную египетскую скульптуру от копии. Это была лишь одна из легенд, окружавших эту женщину.
Афдере и Ассаль бабушка заменила отца и мать с тех пор, как те сорвались со скалы при восхождении на гору близ Аспена. Однажды утром она вышла из такси в Нью-Йорке и после этого уже не разлучалась с внучками. У этой величественной, властной женщины больше не осталось никого из родных, у одиннадцатилетней Афдеры и девятилетней Ассаль — тоже.