Ближе к утру опора начинает мелко вибрировать. Слышится гул приближающегося судна. Мара уже видит его огни. Мальчишка, поблескивая глазами, хватает Мару за плечо и заставляет ее крепко сжать края «раковины» и лечь на дно. Мара пытается сопротивляться, и тогда он больно кусает ее за руку.
Здесь командую я, говорит его взгляд.
Поднимается шум — корабль прокладывает себе путь через лодочный лагерь. Мальчишка начинает яростно грести. Посудина движется по направлению к кораблю; сперва неуверенно, затем всё быстрее и быстрее. Вот они уже поравнялись с судном. Мару окатывает волна за волной. Если она не захлебнется, то умрет от ужаса. Рядом палит из пистолетов морская полиция. Прямо над ней нависает стена, уходящая высоко в небо. Ворота медленно раскрываются, и Мара закрывает глаза — они не проскочат, они слишком близко к кораблю! Ее оглушает рев его двигателей, ужасает исходящая от него мощь. Если их не расплющит о корабль, то размажет по стене. Но отступать слишком поздно; они уже вертятся в пенистой дорожке, бегущей за судном. Остается только вцепиться покрепче в борта жалкой посудины и завизжать.
Их крутит и вертит, и Маре уже начинается казаться, что она выпала из этого пространства, что ее зашвырнуло куда-то в неведомое, как вдруг вращение прекращается. Мара робко открывает глаза, чтобы понять, куда их занесло, но у нее так кружится голова, что она, вцепившись в ржавые борта «раковины», тут же закрывает их снова. Когда головокружение наконец проходит, Мара приподнимает голову и потрясенно ахает.
Нет больше мягкого сумрака белой ночи. Огромная стена и что-то черное наверху полностью заслоняют свет.
Оглядевшись по сторонам, Мара замечает высоко вверху лоскуток бледного неба с одинокой звездой. Наконец она понимает, где находится — прямо под переплетением ажурных туннелей Нью-Мунго. Они пробились! Она за стеной!
— Ты гений! — восклицает Мара, поворачиваясь к мальчишке.
Грузовое судно уплыло далеко вперед. Перед Марой — огромное озеро, образованное морем внутри городской стены. Бортовые огни удаляющегося судна позволяют ей прикинуть, насколько далеко оно ушло. Судя по расстоянию, мир за стеной гораздо обширнее, чем казалось снаружи. Судно замедляет ход, затем исчезает — должно быть, зайдя в гавань, которую в темноте не разглядеть.
Глаза постепенно привыкают к мраку, и Мара уже различает могучие окружности центральных башен Нью-Мунго. Наверное, суда швартуются где-то там. И там же, у подножия башен, должен быть вход в небесный город. И наверняка он очень хорошо охраняется. Здесь-то Мара в безопасности, но окружающая тьма всё равно пугает ее.
Удивительно, но мальчишкин дружок-воробей ухитрился прокрутиться вместе с ними в этой безумной карусели и проскользнуть в ворота. Сейчас он взволнованно скачет по краю жестяной «раковины». Неожиданно Мара со страхом понимает, что ее спутник, не подавая признаков жизни, лежит рядом. Что с ним?! Она склоняется над мальчишкой: какое-то темное пятно закрывает его лицо. Мара дотрагивается до пятна кончиками пальцев — это кровь! Тут она видит большую рану у него на голове. Только бы не выстрел, пугается она. Может, его задело каким-нибудь обломком, крутившимся в волнах, или он потерял равновесие и ударился головой о свою «раковину»… Она берет его тонкую руку и нащупывает пульс — слабо, но бьется! Значит, мальчишка жив.
Торопливо вытаскивая футболку из рюкзачка, стирая кровь и перевязывая рану, Мара гадает, что же ей делать дальше в этом темном незнакомом месте. Ясно одно — бросить ребенка, который рисковал своей жизнью, чтобы помочь ей попасть внутрь, за городскую стену, она не может.
За стеной
Мара удрученно гребет по темным водам Нижнего Мира, лежащего под стенами Нью-Мунго. Что же ей делать дальше? До сих пор она не обдумывала свои шаги, и решение пробиться за стену вместе с мальчишкой пришло само собой. Но сейчас ей бы совсем не помешал план действий. Может быть, как только мальчишка придет в себя, стоит отправиться к башням и попробовать проникнуть в Нью-Мунго? Но тут Мара вспоминает о своей грязной одежде и немытых волосах, о липкой коже. В таком виде можно даже не пытаться…
Мара снова щупает мальчишкин пульс. Сам он по-прежнему не шевелится, но пульс бьется ровнее — она в этом уверена. Она осторожно щекочет ему пятки. Мальчишка изумленно распахивает глаза, однако остается лежать на дне своей «раковины».
— Значит, ты жив, — мягко говорит Мара. — Добро пожаловать обратно на этот свет.