Единственное, в чем нет необходимости, это в двух странницах. Совершенно неоправданная роскошь, тащить в новое измерение людей с почти одинаковыми функциями. И я свою задачу уже выполнила, разгадав будущее местонахождение прохода. Конечно, они очень благодарны мне и вообще «в восторге» от моего уникального таланта, но больше от меня нет никакого толка. Зато Даяна сможет унести всю группу. Одна.
Я бесполезная.
Конечно, Магарони выразился мягче, завуалировав суровый вердикт лживыми комплиментами, но суть его пламенной речи именно такова. Он говорит об этом так долго и упоительно, что я уже не сомневаюсь: это идея ловца, ловко подсунутая рассерженному на Ника директору.
В конце концов Салкасу надоедает его слушать, и он обрывает его.
— Чтобы вы не думали, что мы действуем на основе личных симпатий, я предлагаю проголосовать всем собравшимся за любую из странниц. Нас семеро, так что голоса в любом случае не разделятся поровну. Если большинство выберет Вариссу, я не буду препятствовать. Можете подумать, прежде чем принять решение. Лично я за набилианку.
Звучит честно и справедливо, но на деле решение уже принято. Любой, кто встанет на мою сторону, покажет себя дураком, несерьезно относящимся к экспедиции. Даяна, которая одним махом перенесет всех на ту сторону, и я, способная осилить максимум двух «пассажиров» — какой тут может быть выбор?!
Ужасно, но мне даже нечего сказать в свою защиту. Сон-образ, и тот солгал: дыры не оказалось в старых корпусах. Внутри поднимается беспросветная тоска, отдаваясь во рту едкой горечью. Понимаю, что недостойна, и чем ясней я это осознаю, тем отчаянней хочу попасть в новый мир.
— Я уже выбрал. Варисса, — говорит Тимериус таким тоном, что я в который раз чувствую себя виноватой перед ним. От хамелеона в буквальном смысле исходят волны ненависти, направленные на моих обидчиков.
Пробегаю взглядом по лицам собравшихся. Никель ни на кого не смотрит, но он предельно зол, да и Цисса с командором смотрят на Магарони неодобрительно. Что ж, может, у меня еще есть шанс?..
— Даяна, — ловец извиняюще разводит руками. Мол, молодость и наивность это чудесно, но иногда полезно уметь делать что-то еще, кроме как хлопать глазами.
— Даяна, — поколебавшись, говорит Борк.
— Само собой, Варисса, — Цисса лучезарно улыбается, берет мою руку и галантно целует тыльную сторону ладони. — Она покорила нас еще в Сатитару.
Асти в сомнении. Ответственность руководителя борется в нем с обещанием, которое он дал в Сатитару, и обычная невозмутимость отступает, отражаясь на его лице.
— Варисса, — решение дается ему нелегко, и я ощущаю наплыв благодарности и надежды.
Лихорадочно перебираю голоса, пытаясь сосчитать их и понять, на чьей стороне перевес. Магарони, Борк и Салкас проголосовали за набилианку, Тим и двое арзисов — за меня. Остался только Ник, и его слово будет решающим. Облегчение так осязаемо, что я обмякаю в кресле, превратившись в жидкий студень.
Все смотрят на Никеля. А я вдруг снова начинаю слышать отзвуки его мыслей у себя в голове. Когда-то я могла только мечтать об этом, а теперь хочу спрятаться от раздражающего гула сомнений и внутреннего раздрая.
Он поднимает голову и смотрит прямо на меня. Сверху колпаком наваливается ожидание чего-то непоправимого.
— Пойдет Даяна, — твердо говорит Ник.
11. Когда по венам течет Никель
Мозг все еще переваривает услышанное — неужели возможно, что он назвал не мое имя?.. — а тело уже реагирует. Я резко снимаю браслет связи, держа руки под столом. Это мой защитный рефлекс — единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то сохранить лицо. Пусть Никель и предпочел Даяну, я не доставлю ему удовольствия ощутить всю глубину моего унижения.
Он больше не будет читать моих мыслей. Никак и никогда.
Вместе с разрывом ментального контакта между нами обрывается последняя нить. В голове сразу становится непривычно тихо и пусто. Будто кто-то взялся за рубильник и потушил свет в только что шумном, многолюдном доме. Даже собственные мысли куда-то поразбежались, забившись по углам в безмолвном, шокированном ожидании.
Магарони ликует, даже не пытаясь скрыть радости от того, что из экспедиции выкинули не его драгоценную Даяну. Повод есть — у меня оказалось больше друзей, чем ожидалось: еще чуть-чуть, и стройный план по захвату экспедиции полетел бы ко всем чертям. Да что говорить?.. Вероломство ловца не вызывает абсолютно никаких эмоций: он чуть было не убил меня в Набиле, и теперь снова изящно пустил в расчет. Вряд ли я ожидала чего-то другого.