Я устраиваюсь на носу корабля. Плюю на грязь и сажусь прямо на палубные доски, подставляя лицо и плечи ласковому утреннему солнцу — оно то появляется, то скрывается за легкими перистыми облаками. Рядом садится Тимериус. Его недавнее раздражение развеивается пеплом на ветру, он снова источает умиротворение.
— Почему ты так не похож на других атлантов, Тим?
Тот смотрит на меня так, словно я оскорбила его.
— А на кого же я похож?
— Ну… на атланта, рожденного в Набиле. У тебя короткие волосы. И нет татуировок, — взгляд падает на седого лохматого капитана, суетящегося в рубке. Его руки и шея кажутся черными от обилия где-то ярких, где-то выцветших наколок, покрывающих плечи и предплечья сплошным полотном из узоров.
Друг усмехается. Секунду колеблется, а потом расстегивает куртку, одним слитным движением стягивая через голову майку. Это смахивает на дешевый трюк из любовного романа, но у меня невольно перехватывает дыхание.
Я ошиблась, считая, что у Тимериуса нет татуировок. Теперь я вижу — все это время он носил под одеждой знак принадлежности к водному миру. Нечто чуждое, бунтарское, дикое. То, что выставляется напоказ в Атлантисе, но скрывается под личиной добропорядочности в Набиле. Его руки не похожи на разрисованные рукава. Четкие линии берут начало чуть ниже локтя, поднимаются к плечам, разветвляясь, изгибаясь, сплетаясь в диковинный орнамент, напоминающий рисунок в стиле зентангла (1). Не прерываясь, протягиваются через плечи за спину, завершаясь на лопатках закругленными кляксами. Почему-то кажется — за простыми на первый взгляд наколками кроется что-то большое, а в геометрических фигурах зашифрована целая история, тайное послание… Если бы получше рассмотреть…
Я с трудом отрываю взгляд от Тимериуса, ловя себя на тоскливом желании и дальше любоваться мужским телом. Любоваться, трогать, исследовать. Неуместное желание. Опасное. Стараюсь перевести все в шутку.
— Может, где-то спрятаны еще и косы?
Атлант не улыбается. Секундой ранее наблюдая за моим интересом со странной жадностью, разочарованно отворачивается. Ссутулит спину, напряженно вглядываясь в линию горизонта.
— Так-так-так! — Никель, закончив свои дела в рубке, втискивается между нами. — Я что-то пропустил?
Пропустил. Во мне тут взыграло. Разгадки захотелось поразгадывать. Дура.
— У нас по расписанию солнечные ванны? Тогда почему Тимериус разделся, а ты все еще в одежде?
— В моей транс-форме не предусмотрено купальника, — пожимаю плечами. — Лучше расскажи, что там у вас с капитаном. Мутный тип какой-то. Сначала берет на борт, потом собирается высаживать прямо посреди моря.
Ник ухмыляется.
— Он старый прохвост и бандюган. Говорит, что доставляет багаж с порта на материк самым дешевым способом доставки. Хотя я подозреваю, что основной его заработок — контрабанда… Умудрился снова повысить ценник себе и этой колымаге, представляете? Хотя в одном он прав — стоило взять с собой лодку.
«Прохвост и бандюган» не заставляет себя долго ждать. Поставив корабль на заданный маршрут — никогда бы не подумала, что ржавый баркас способен идти на «автопилоте»! — тоже выходит на палубу и переключает внимание на пассажиров. Пристает с вопросами к мужчинам, с чего-то решив, что заплатившие за «черный» проезд путешественники станут охотно делиться планами с не внушающим доверие любителем легкой наживы.
И если бы все ограничилось только этим! К моему несчастью, он вспоминает о женщине на судне: подсаживается ко мне с другого бока и разыгрывает роль галантного кавалера. Предлагает искупаться, расхваливает экологию и чистоту местных океанов. Об атлантийской экологии, много лет назад вызвавшей глобальное потепление и таяние всех ледников, я наслышана, а вода не вызывает желания в неё окунуться. По неизвестной причине она остается почти такой же темной, как и на рассвете, хотя солнце поднимается все выше и выше.
— Как скоро мы доплывем до острова? — я стараюсь говорить на чужом языке медленно, членораздельно и очень громко. Почему-то кажется, что престарелый атлант просто обязан быть туговатым на ухо.
— Не раньше, чем он — до нас! — он явно очень доволен своим чувством юмора.
Я отодвигаюсь как можно дальше от него и все равно успеваю насчитать три зиящие дыры в его улыбке — не хватает верхнего зуба, нижнего и клыка. Его сходство с пожилым флибустьером становится непередаваемым, и я все больше убеждаюсь в нетрезвости капитана. Кстати, что там пьют в Атлантисе? Мне нужно тоже ознакомиться с местной винной картой. Судя по перегару, испускаемому капитаном, где-то на борту прячется мини-бар.