На второй день моего затворничества он возвращается поздно, после захода, и зовет меня прогуляться. Я с радостью соглашаюсь. Жители острова уже начинают готовиться ко сну, так что их настырное внимание не будет досаждать нам. Никель, прежде чем отпустить нас, долго раздумывает, и наконец берет с Тима обещание быть рядом со мной. Такая забота трогает. Вот только вопрос: о ком он больше переживает: обо мне или об экспедиции, которую я могу поставить под угрозу срыва?
Я безумно рада выйти из дома, и даже традиционное хмурое атлантийское небо не портит мне настроения. Цикличность погоды повторяется изо дня в день: чем ниже опускается солнце, готовясь обмакнуться в темнеющее море, тем плотнее встают набрякшие дождем тучи. Ночью они проливаются дождем, и поутру остров сияет, умытый небесной влагой. Встающее солнце задорно отражается в лужах и блестящих поверхностях, влажность к обеду сменяется зноем, зной сменяется облачностью и дождем… И так по кругу.
— Что означают ваши татуировки? — я невольно засматриваюсь на узоры, окольцовывающие его плечи.
— Принадлежность к роду и региону проживания. У каждого острова и клана есть свое обозначение. Можешь считать, что это послание, в котором зашифрованы данные о человеке. Информация о его корнях.
— Но это же просто рисунки… Как из них можно что-то понять?
— В этом нет ничего сложного. Смотри, — он показывает на завитушку в форме волны, упирающуюся основанием в вытянутую восьмерку на левой руке. — Волна на земле. Символ Озрелья (1) — города, выстроенного частично на воде, частично на берегу.
— Так ты у нас столичная штучка?
— Можно сказать, да, — он улыбается и обводит пальцем сложный геометрический рисунок, начинающийся около локтя и прячущийся за безрукавкой. — А это знак Сильных. Круглые кляксы на спине — титул при рождении.
Сильные? Кляксы?
«Сильные — один из влиятельнейших кланов на континенте. Закругленные завитки в родовой татуировке означают лордство», тренькнуло в голове.
— Оооо… Так ты еще и лорд?
— Был, — на лицо Тима набегает тень, и я понимаю, что в эту тему лучше не углубляться.
Вот это удар! А ведь мы только-только нашли общий язык c Тимериусом. Точнее, с Тимериусом-просто-атлантом. Я даже стала считать его другом. Но кем мне считать Тимериуса-важную-шишку?
Мы молча выходим на голую, обдуваемую со всех сторон набережную, вдали от причала и отсеков для рыбной ловли.
Она выглядит так, словно создана, чтобы быть преддверием океана. Два ряда высоких фонарей высятся по бокам широкой лестницы, спускающейся прямиком в воду. Нет ни ограждений, ни забора: остров плавно перетекает в море, а море — в небо, сливается в сплошное темное полотно.
— Зачем мы здесь? — я оглядываюсь по сторонам, представляя, как во время шторма волны перекатываются по набережной, почти достигая жилых домов. Меня одолевают смешанные чувства. Умиротворение, внушаемое Тимериусом, благоговение перед мощью морской стихии и смутная тень беспокойства. Впереди раскинулась черная пустота, наполненная лишь шумом прибоя, разбивающегося о зеленые скользкие ступени, хлюпаньем, всхлипами. Шаг — и окажешься внутри нее. Мы с Тимом словно два космонавта, замершие на пороге бесконечно одинокого мира.
— Чтобы искупаться, — Тимериус стягивает безрукавку и тянется в штанам. — Сегодня ночью остров дрейфует: дожидается плавучего города, догоняющего нас с запада. Лучшего момента для купания не найти.
С сомнением смотрю вперед. Колышущаяся бездна совсем не вызывает желания в нее окунуться. Стоит ступеням закончится, и открытое море откроет чудовищный зев. Какие древние чудища поджидают внизу, в надежде словить неопытную чужачку?
— Ты пойдешь? — он разувается и снимает последнюю одежду.
— Гырхммм… — вырывается у меня. Абсолютно голый, белый, как снег, Тимериус ярким пятном выделяется на фоне черной воды… Происходящее похоже на психоделический сон с вкраплениями эротики. В голову само собой лезет украденное Ником воспоминание: возлюбленный, ныряющий в море, чтобы достать цветок и таким образом признаться в любви. Отгоняю его, выравниваю дыхание и стараюсь думать очень осторожно, чтобы не привлечь Никеля громкими мыслями.
Что-то подсказывает — он будет в ярости, если узнает, зачем Тим позвал меня.
1) Озрелье — столица Атлантиса, выстроенная на южном берегу последнего материка.
6. Атлант и Море (2)
Атлант тем временем спускается вниз, ни капли не стесняясь наготы, словно всю жизнь только и делает, что дефилирует голышом перед малознакомыми девушками. Становится на ступень ниже, и дошедшая волна обнимает его за ноги, закручиваясь ворохом брызг. Мне чудятся сверкающие искры, загорающиеся и тут же гаснущие в белой пене. Что это? Древняя магия водного мира? Образы, вызванные шоком?