— Хороший. Но мог бы стать прекрасным, если б научился слушать других, а не только себя.
— Слушать других, говоришь? Я пробовал, но это не приносило плодов. Люди слишком часто говорят совсем не то, чего хотят на самом деле.
— Лично я хочу быть услышанный. Заслужить уважение и право голоса.
Ник иронически изгибает бровь и смотрит в упор, надеясь, что я расколюсь под его молчаливым сомнением, но я отвечаю самым честным и твердым взглядом из имеющихся у меня в арсенале.
— Это правда? — уточняет он.
Колеблюсь долю секунды. Настоящая правда в том, что я хочу многого, очень многого. Сплю и вижу, когда помимо всего вышеперечисленного получу еще и обещанные за экспедицию миллионы и дом в Высотном городе. Но озвучивание стольких желаний за раз вряд ли вызовет понимание.
— Правда на… девяносто четыре и шесть десятых процента.
Столь конкретная цифра вполне устраивает его. Он выпрямляется, хлопает в ладоши и вроде даже веселеет.
— Хорошо. Я услышал тебя. Одевайся, и идем. Скоро начнется обмен.
Я ожидала совсем другого ответа, поэтому смысл сказанного не сразу доходит до меня. Согласен? Я ведь даже не бросила в ход тяжелую артиллерию — слезы, истерику или мольбу… Невероятно, но факт: мы научились вести переговоры.
Мы готовимся к вылазке максимально быстро, но тщательно. Я умываюсь, чищу зубы и причесываюсь, Ник берет перчатки, но пока не надевает, застегивает куртку до самого горлышка — так, словно собирается на секретное задание, а не на утреннюю развлекательную прогулку. В его рюкзаке как раз помещается парочка портативных подавителей вибраций. Он врубает их на полную мощность, заслуживая уничижительный взгляд с моей стороны, и спустя пару минут мы выходим на площадь с рыболовными тралами.
Первое, что бросается в глаза — преобладание женщин в собравшейся толпе. Эстрогеновый коктейль ударяет в голову, вызывая целый спектр нехороших предчувствий. В отношениях с мужчинами мне везет гораздо больше, чем с женщинами… Ну да, ладно. Не время раскисать. Я для этого и вышла из дома, чтобы доказать Нику и самой себе, что не являюсь ходячей катастрофой.
Надеюсь затеряться среди местных и спокойно понаблюдать за продажей улова, но вместо этого становлюсь вторым по значимости событием после острова-побратима. Мой стройный план летит псу под хвост. Нас с Никелем преследуют настороженные взгляды, перешептывания за спиной и сдержанный интерес, которой после первого дня на острове лишь усилился. С трудом верится, что это последствия инцидента с кастрюлей. Ник прячет руки в карманы, держа их подальше от обнаженных участков тел собравшихся.
— На что местные будут менять рыбу?
— На ткани. Прибывший остров — специалист по выделке и окраске материалов из водорослей. Об их умениях создавать необходимое из самого распространенного среди местных ходят легенды.
Становится понятно преобладание атлантиек на площади, их возбужденность, резкие жесты и нервное подергивание глаз. Женщинам не терпится заполучить новые платья ярких, сочных цветов. Что и неудивительно: сейчас их наряды выглядят немного… потасканными. Юбки, когда-то насыщенно зеленые, со временем приобрели грязно-бурый оттенок, местами выцвели и затерлись. Из декоративных элементов — только шнуровка, присутствующая в изобилии, и, само собой, разноцветные наколки.
— Варисса… — Ник красноречиво смотрит на мои плечи и декольте (весьма скромное, между прочим), подмигивающее из-под выреза майки. — У тебя есть, чем прикрыться?
— Нет, — моя куртка осталась дома, — жарко же.
Неужели во мне видят нарушительницу спокойствия? Наряды атлантиек тоже нельзя назвать пуританскими. Подолы их платьев и юбок, зачастую короткие, снабжены длинными разрезами, поднимающимися чуть ли не до пупка и перехваченными тесьмой. Открытые топы без стеснения демонстрируют загорелую татуированную кожу. Ха, да я в своих штанах выгляжу куда высокоморальней некоторых местных дамочек! Которые, по-видимому, их попросту не носят. Я тут одна такая. Черт.
— Эээ…. Ник? Ты ведь по-прежнему не против спасти меня, если группа агрессивно настроенных местных вдруг решить свалить все беды на меня? — шепчу я.
— А что, ты уже приготовилась пакостничать? — шипит он в ответ.
— Даже и не думала. Так, на всякий случай уточнила.
Наш разговор прерывает короткий, но мощный гудок, берущий начало где-то в скоплении зданий. Я оборачиваюсь. Над крышами, почти на уровне одинокого маяка, возвышается длинная изогнутая труба, направленная в сторону моря — виновник нашего раннего пробуждения.