Вместо монстра я превращаюсь в маленький, пылающий алым уголек. Холод сменяется теплом, тепло — жаром, жар — спасительным, изгоняющим недуг огнем. Сбежавшие за шиворот капельки влаги замирают, останавливаются и… ползут по разгоряченной коже вверх, по прочерченным ими же дорожкам, пока полностью не испаряются, шипя, словно масло на раскаленном металле. Остатки ватного кокона вспыхивают ярким снопом искр, как хворост, подброшенный в жаровню, взлетая к небу ярчайшим пламенем. Вместе с ним полыхаем и мы.
Голова становится легкой, как никогда ранее, мысли — прозрачными, словно горный хрусталь. И я наконец-то обретаю цельность мировосприятия. Открываю глаза и смотрю на исцелившего меня мужчину.
Меня зовут Варисса Максимова, и я странница с Земли.
А это мой бывший муж. И он Чтец.
От мигрени не остается ни следа. Я снова готова жить, действовать, замечать.
— На чем мы там закончили? Беглецы? Разумеется. Преступники? О да! Но беглецы вынужденные, — Ник поднимает ладони, требуя внимания подобравшихся при слове «преступники» атлантов. — Нам пришлось искать убежища в вашем мире, спасаясь от произвола властей Набила. Несомненно, так говорят все мошенники и бандиты, когда ищут защиты в вашем мире. Но еще никогда Набил не пытался присвоить достижения и триумф Атлантиса!
— Бывало, и не раз, — скрежещет зубами Тимериус, включаясь в игру.
Ник делает торжественную паузу. Если я правильно понимаю, ближайшие десять минут он будет развешивать лапшу на уши оппонентам, Тимериус время от времени вставлять ценные замечания, а я — скромно молчать, выполняя роль покладистой и симпотичной мебели.
Первая порция "декоративных макаронных изделий" идет на ура: одним хитрым пассажем Ник переводит стрелки и ненароком задевает больную тему — взаимоотношения с развитым соседом. Присутствующие затихают, обращаясь в слух.
Я сравниваю этих атлантов с теми, что живут в Набиле, и пытаюсь понять, в них больше общего или различного? Есть черты, характерные для тех и для других: высокий рост, раскосые глаза и холеный внешний вид, придающий им сходство с моделями азиатской внешности. Но местные, в отличие от того же Тимериуса, не стригут волосы, ограничиваясь выбритыми висками. Заплетают длинные черные гривы во множество переплетающихся между собой кос и при всей вычурности причесок выглядят весьма мужественно. Черные безрукавки открывают крепкие руки с многочисленными татуировками: змеящиеся рисунки забираются под одежду и выныривают на шее, дотягиваясь черными щупальцами до выбритых висков.
— Вы что-то знаете? — начальник безопасности заглатывает наживку, даже не поморщившись, а Никель, в свою очередь, изображает замешательство.
— Не уверен, что смогу говорить об этом в открытую… Информация очень серьезная, и если она попадет не в те руки…
— Оставьте нас, — атлант машет рукой, отпуская четырех охранников, и те покидают кабинет, сожалея, что не услышат подробностей назревающего скандала.
— Капитан, вы в курсе, что в вашем мире совсем недавно открылась новая дыра? Не регионального значения, а межвселенного? Думаю, нет. Во-первых, это не ваша юрисдикция, а во-вторых, данные о ней засекречены. Все козыри пока на руках у вашего мира, но как только Набил заполучит точные данные ее местонахождения, начнет действовать незамедлительно. Вы понимаете, о чем я?
— Да… — арзис явно понимает все именно так, как выгодно Нику. — Но откуда об этом известно трем безбилетным нарушителям?
Никель морщится. Врагу не пожелаешь: попасть в Атлантис и тут же заработать репутацию мошенника, когда на самом деле ты — изобретатель и мультимиллионер! Но что поделать, личина пройдохи ему ой как к лицу. Особенно эффектно смотрится фингал, полученный в схватке перед побегом из Набила.
— Вы вообще сверялись с нашими анкетами, капитан?
— Еще нет.
Начальник безопасности порта активирует на столе данные, полученные при считывании сканером наших нейроносителей — чипов, вживленных в мозг.
— Так-так. Тимериус Кальведросси, атлант. Учеба в межмировом университете перемещений в городе Озрелье, Атлантис. Стажировался в сфере коммуникаций в Высотном городе Набила… Почему после учебы вы решили остаться в Набиле, Тимериус?
Я удивленно моргаю, впервые слыша краткое досье друга. Каким образом он сумел скрыть самую главную информацию о себе — то, что он тоже иной? Молчу. Раз он сам не видит нужды посвящать лишних людей в эту тайну, то и я не буду.
— Был молод и считал — нет ничего важнее устранения недопонимания между двумя соседями.