«А ведь и наш праздник скоро закончится, и придется возвращаться в тесное жилище на окраине острова», думаю я. При мысли о том, что впереди — целая ночь в одном доме с Ником, отделенным от меня лишь тонкой стеной, в голову ударяет оглушающий коктейль из предвкушения, тоски, возбуждения… И необъяснимых угрызений совести: где-то поблизости в это время будет и Тимериус.
— Надеюсь, ты не употребляла алкоголя местного производства? — доносится до меня хриплый голос Никеля. — Ведешь себя так, будто не в своем уме…
Опускаю глаза вниз: руки сами собой взялись распускать шнуровочное плетение на платье, отсоединяя один отрез ткани от другого. Вряд ли после ментального вмешательства Стронцо и Андо понятие «своего ума» применимо ко мне. Но область мозга, ответственная за принятие решений (неважно, «моя» или «не моя»), абсолютно уверена: я хочу присоединиться к ныряющим в воду атлантийцам.
Воплотить свое желание в жизнь я не успеваю: в нескольких сотнях метров от берег вода пенится, пузырится и вдруг расступается, являя взору что-то округлое. Я вскрикиваю: это выныривает один из моих ночных кошмаров, воплотившись в огромном морском чудище. Гладкие бока слабо блестят в свете костров, придавая им сходство с кожей кита. Мгновение — недостаточное, чтобы разошедшиеся островитяне успели понять, в чем дело, — и существо подпрыгивает, ложась брюхом на черную поверхность океана: из отверстий бьют струи воды, брызги и поднятые волны устремляются к острову.
Не успеваю я сообразить, что это никакое не чудище, а всего лишь подводная лодка, как загадочное судно снова начинает видоизменяться. Корпус трескается, выпуская наружу четыре пары длинных тонких «ног», на конце которых покачиваются удлиненные понтоны (1). Опираясь ими на воду, и разгибая составные опоры, корабль поднимается над водой, становясь похожим на гигантского жука-водомера, и двигается в нашу сторону.
Островитяне спешно покидают воду и выбегают на берег. Замирают на набережной, глядя на явившееся из воды чудо техники, и даже не думают одеться. Они не выглядят сильно взволнованными, и я тоже уговариваю сердце перестать биться так бешено и спустится обратно в грудную клетку: горло, куда оно подпрыгнуло, подражая атлантийскому кораблю, совершенно не создано для этого, довольно крупного, органа.
Никель, напротив, напрягается, приобнимает меня одной рукой и прижимает к себе.
— Что здесь забыли арзисы? — спрашивает он самого себя.
Тем временем корабль придвигается к острову вплотную, цепляется за край мощными металлическими тисками, ломая и деформируя ступени. Ноги немного сгибаются в «суставах» и наклоняются вперед, отчего сам корабль нависает над собравшейся на набережной толпой, заставляя нас задирать голову к небу.
В самом носу открывается щель, показывая балкон, на котором стоят с десяток представительных атлантов. Их кипельно белые костюмы сияют в полутьме, контрастируя с черными волосами. Стоящий впереди всех мужчина обводит взглядом собравшихся, а его искусственно усиленный голос разносится над всем островом.
— Приветствую вас, жители острова номер три тысячи четыреста восемь! Среди вас есть некая Варисса Андо, странница из далекого мира?
Оторопело смотрю по сторонам, пытаясь стянуть съехавшую на бок и открывающую половину груди шнуровку. Мне показалось, или этот незнакомый атлант, возвышающийся сверху, как божество, назвал мое имя?
Стоящий рядом местный подмигивает и разрешает мои сомнения.
— Эй, чужачка! Похоже, они за тобой.
1) Понтон — плавсредство для поддержания тяжестей на воде.
Часть 2. ДРЕЙФУЯ. Глава 1. Могло быть и хуже
— Могло быть и хуже, — заявляет Никель на следующее утро. Чем именно, не уточняет, а поэтому желание прибить его лишь усиливается. Со того самого момента, как «навороченные» атланты забрали меня с вечеринки атлантов «простых», меня переполняет дикое раздражение, направленное на объект недавней страсти.
Не представляю, как я могла испытывать к нему столь теплые чувства! Он фактически подставил меня, выставив главной в нашем путешествии по соседним мирам, заставив собирать все возможные шишки и обращать на себя внимание «шишек» других, двуногих.
И все это произошло в тот самый момент, когда я наконец нашла общий язык с местным населением! При мысли о том, как мы с островитянами могли бы быть дружны в ближайшие дни, вместе собирая водоросли, ловя рыбу, купаясь голышом (это не обязательно), на глаза наворачиваются злые слезы. Одним махом, лишь пожав руку нужному человеку, я устранила все недопонимания между нами. А уважение этих новых, смотрящих на меня, как на досадное недоразумение, арзисов еще нужно заслужить!