— Верно, — улыбается Ник и садится рядом с Даяной. Можно подумать, он в прекрасном настроении, но меня не оставляет ощущение, что его бодрый тон и самоуверенный вид — всего лишь ширма. То, что за ней, он не покажет никому.
Мне не остается ничего, кроме как уйти к Тимериусу и постараться выглядеть приветливой. Вряд ли у меня кусок в горло полезет в такой компании.
— Что ж, тогда приступим к обсуждению достигнутых результатов. Атланты приняли нас неплохо. Все сегодняшние новостные сводки посвящены нам и дыре в новый мир. В целом, реакция прессы хорошая, но… не обошлось и без скандала.
Магарони берет с края стола увесистую стопку свежеотпечатанных газет и кидает ее на середину стола. На обложках большинства из них помещена наша групповая фотография с известием о предстоящей экспедиции, но «не обошлось и без скандала», как справедливо заметил итальянец.
Никель тянется к одной из газет, где на заглавной странице красуется снимок танцующих: среди размытых фигур мы с Тимериусом выделяемся четким ярким пятном. Толком и не видно ничего, но и того, что есть, вполне достаточно для первой полосы чопорного Озрелья: моя обнаженная спина, полуприкрытая широкой сложной косой, рука Тима на кроваво-красной ткани платья чуть повыше попы, его лицо у меня в волосах — то ли целует, то ли шепчет на ухо… В общем, полный мрак. Газета лежит кверх ногами, и я стараюсь не вчитываться в кричащий заголовок, но отдельные слова сами кидаются в глаза.
«Новая пассия»… «эпатажный вид»… «смелый танец»…
— Когда ты успела еще и с атлантийками поссориться? — Никель изумленно пробегает взглядом по строчкам, переворачивает несколько страниц, и в шоке поднимает голову.
У меня от возмущения временно пропадает дар речи. Выходит, это я с ними ссорилась?!
— Эта газета не заслуживает твоего внимания, Ник, — замечает Тимериус. — Только самые низкосортные издания берутся печатать такое.
Атлант явно хочет снизить градус накалившейся добела обстановки, но его умиротворяющие флюиды не оказывают нужного эффекта. Я только сейчас понимаю, как зла на Ника — за то, что кинул на произвол судьбы, поманившись приглашением другой странницы. Не был рядом, когда мне требовалась помощь. Ни тогда, когда кувырнулась в воду перед жителями «жемчужного» острова, ни вчера.
— Если бы ты не ушел, смог увидеть представление своими глазами, — небрежно говорю я и принимаюсь накладывать в тарелку еду, толком не понимая, что беру.
— Я видел достаточно, — также небрежно откликается Никель, и мне чудится тщательно скрываемый гнев в его голосе.
— Эй, давайте не будем ссориться! — смеется Магарони. — Зато Варвара понравилась мэру. Он просил передать ей вдохновения и плодотворных снов.
Надо же. Неожиданно!
«Что-то, а мужчинам ты всегда умела нравиться», — Никель переводит наш спор в мысленную область. Я открываю рот, чтобы парировать, но своевременное вмешательство Даяны прекращает поток взаимных, явно выходящих за рамки инцидента с аристократками, упреков.
— Къерр Никель, вы уверены, что новый проход появится в ближайшее время? — ее вопрос мигом остужает наши головы, заставляя вспомнить о куда более важных вещах.
— Появится, не сомневайтесь. После всего этого у него просто нет другого выхода, — едко шутит Тим, и Ник мрачнеет еще больше.
— Хотите, чтобы я дал вам стопроцентную вероятность? — хмуро усмехается он. — Не дождетесь. Кротовые норы не появляются просто потому, что атлантийскому обществу стало скучно.
— Следите за словами, къерр, — впервые за утро подает голос Борк. — Директор Салкас гостеприимно предоставил нам свой дом, и отзываться таким образом о его решениях, по меньшей мере, невежливо.
В былые времена Ник прислушивался к советам своего помощника, но сейчас вмешательство Борка выводит его из себя. Непрошенное замечание становится последней каплей, и он взрывается.
— А я и не просил его гостеприимства! Я ехал в ЛИК, чтобы найти дыру в пространстве и воспользоваться ей, а не развлекать местную знать! — его кулак грохает об стол, и стоящие на нем тарелки подскакивают, жалобно звеня. — Фотографии, интервью, обмен любезностями с мэром — кому все это нужно?! Знаете, сколько времени было потеряно в попытках угодить атлантам? Сколько потрачено денег — моих, между прочим! — на укрепление островов, которые мне и даром не сдались? Проход в другой мир — одна из самых стабильных структур природы — успела исчезнуть за это время, и я все еще должен СЛЕДИТЬ ЗА СВОИМИ СЛОВАМИ?!
Я замираю с вилкой у рта. Остальные ошарашены не меньше. Грубая, неблагодарная и такая правдивая речь! Уверена, Нику единственному хватило храбрости высказать то, что было у всех на уме. Со стороны двери раздаются бурные, исполненные в одно лицо, то есть руки, аплодисменты.