— Почему ты не помог? Почему не погасил их?.. — бросаюсь я на него. Во мне столько возмущения, помешанного на бессилии, что он отшатывается. Перекладывать на него ответственность за свою оплошность — низко, но я ничего не могу поделать с этим порывом.
— Я пытался. Легче потушить вулкан, чем усмирить гнев къерра Андо.
Я всхлипываю и обмякаю. Как бы мне не хотелось обвинять Тимериуса, он и здесь прав. Негатив Никеля столь силен, что его невозможно не почувствовать. Он прорвался в мою голову сквозь все ментальные скрепы, всколыхнул восприимчивого к эмоциям хамелеона. Я никогда не ощущала его всплесков любви ко мне — насколько она должна быть ничтожной, что ее оказалось так легко спрятать?..
Атлант протягивает мне руку, чтобы помочь взобраться на трап, но я отталкиваю ее, сама берясь за скользкие, противно-мокрые поручни. Мы еще не успели ступить на поверхность ЛИКа, а он уже оправдывает свою дурную славу, разрушая последние узы дружбы и уважения, связывающие членов экспедиции между собой.
Нам выделяют по комнате в гостевой части острова, кормят и проводят короткую экскурсию по исследовательскому институту. Следующие несколько дней проходят словно в тягостном, муторном сне. Я замыкаюсь в себе, открывая рот лишь в случае экстренной необходимости или прямого вопроса. Никто, кроме Циссы, не пытается разговорить меня, да и он чаще всего пропадает в недрах ЛИКа. Тимериус держится рядом, тусклый и скучный, как никогда ранее, но больше не делает попыток сблизиться. Также, как и Ник.
Мы не были с ним наедине с того самого разговора после бала, когда я перекрыла ему легкий путь к своему сознанию. Судя по всему, Никеля это устраивает. Он и сам теперь говорит только по делу, периоды мрачного настроения сменяются приступами лихого, неестественного оживления. Я перестала слышать его голос в своей голове.
Казалось бы, равнодушие мужа должно задевать меня, но я переношу его довольно спокойно, временами чувствуя тупую боль, мешающую дышать в полную силу. Стараюсь минимизировать переживания личного плана, все мое внимание отдано подготовке к прыжку — мы почти целый день заняты в лабораториях, расходясь по спальням поздним вечером, усталые, вымотанные переговорами и физическими упражнениями.
Салкас явно вознамерился сделать из нас сверх-людей. Заставляет сдавать анализы, пить укрепляющие иммунитет сыворотки, которые должны облегчить приспособление к другому измерению. Ладно, если бы подготовка ограничивалась тренировками тела! Куда большее внимания директор уделяет тренингу мозга: чтецы снова и снова гоняют нас по теории, учат соображать быстро, четко и слаженно. Задают каверзные вопросы, вынуждая в мгновение ока находить нужный ответ с помощью нейроносителя.
Я справляюсь худо-бедно. Вслух, по крайней мере, меня не ругают, хотя изредка я все же ловлю на себе раздосадованные взгляды мужа. Мне никогда не стать достаточно способной для него. Управление ментальной информацией дается гораздо легче, чем вначале путешествия, но до профессионального уровня еще ой, как далеко. Я с содроганием жду того момента, когда всех участников экспедиции подключат в одну цепочку умственной связи. Вдруг отныне мои слишком «громкие» мысли сможет улавливать не только Никель, но и вся команда набилианцев?
Вечером четвертого дня нас приглашают в новый, футуристично обставленный кабинет. Пока что это самая современная на вид лаборатория ЛИКа: пол и потолок испускают рассеянный свет, на стенах висят мониторы, а в центре стоят три откидывающихся назад кресла.
О нет! Я сразу понимаю предназначение кресел и то, как нас сегодня будут обследовать. Ник уже проверял меня таким образом, вскоре после похищения с Земли, и не слишком обрадовался результатам. С тех пор, боюсь, они стали только хуже.
Директор задумчиво оглядывает нас.
— Даяна, Борк и Тео. Вы первые.
— Уровни моих сотрудников почти на нуле, — между прочим замечает Магарони, пока названные рассаживаются по креслам. — Я сам измерял их еще в Набиле.
— Это похвально, — откликается Салкас. — Раз так, мы всего лишь удостоверимся, что прыжок в Атлантис никак не сказался на их идеальных значениях.
Он собственноручно инструктирует двух молодых атлантов, включающих приборы и показывающих, как правильно надевать на голову громоздкие детекторы.
Минута тянется за минутой. Ник придирчиво рассматривает атлантийскую технику. Все же, местным новшествам далеко до его собственного оборудования. Если у его любимой Шелли ментальные характеристики измеряются с помощью двух маленьких датчиков, то здесь для этого приходится нахлобучивать что-то вроде тяжелых ведер с тянущимися от них проводами.