Подхватив молоток, я лег на мокрые бревна и свесившись с плота, вколотил штырь в край бревна. На противоположной стороне пришлось проделать тоже самое. Следующим шагом была примерка. Определившись с тем, как сильно будет раскладываться «ракушка», мы отмерили кусок парусины, который скрепя сердце все-таки пришлось отрезать от основного куска материи и прикрепили его к дугам.
Вся работа заняла около часа, но результат того стоил. В этой конструкции, в отличии от ее предшественницы, чувствовалась какая-то основательность. Да и в целом, плывущая по океану связка бревен, обладателей коей мы до сей поры и являлись, наконец-то стала походить на плав средство.
От любования на дело рук своих, меня отвлекло всплывшее перед глазами системное сообщение. За последние дни я настолько отвык от них, что поразился самому факту его появления и не сразу обратил внимание на смысл написанного, но, когда до меня наконец-то дошло, о чем именно меня решила предупредить система, было уже поздно.
— Лино… — раздался тихий голос робота, что стоял у моих ног. — Там корабль, Лино… Большой и… страшный…
«Внимание! Вы вошли в данж «Корабль призрак!» Удачи…»
Глава 4
«Внимание! Вы вошли в данж «Корабль призрак!» Удачи…»
Увлеченные разглядыванием преобразившегося плота мы не сразу заметили приближающуюся к нам опасность. А уж в том, что ничего хорошего встреча с кораблем, имеющим такое название нам не сулит, я был уверен. Да и антураж соответствовал.
И дело было не только во внезапно наступившем вечере или непонятном пожелании удачи, больше походившим на уже вынесенный нам приговор. Главным фактором, ясно дающим понять, что мы попали, были навалившаяся на округу тишина и стелящийся по водной глади туман.
— Спай, — прошептал я, склонившись к другу. — прячься в своем домике. Нельзя, чтобы нас заметили.
Я не питал надежд на то, что первоуровневый игрок способен выжить в подобной заварухе, даже с учетом боеспособности моего питомца, меня ждет перерождение, потеря плав средства, части имущества, а возможно и доступа к надводной части планеты. И далеко не факт, что мне в очередной раз удалось бы повредить капсулу таким образом, чтобы выжить в процессе и вновь оказаться тут.
Напарник видимо тоже не был склонен к тому, чтобы питать иллюзии о нашей непобедимости и выполнил мой приказ без возражений.
До разрезающего водную гладь огромного корабля оставалось около километра, когда мы его засекли и я очень надеялся на то, что мы сможем остаться незамеченными. Пригнувшись я подскочил к навесу и в два движения сложил его.
— Ни звука, — предупредил я друга и юркнул в привязанную к корме капсулу.
Была мысль попытаться переждать надвигающуюся напасть в воде, но в голове тут же всплыли воспоминания о неведомой «рыбке» и лихорадочно работающий в стрессовой ситуации мозг тут же выдал альтернативную идею, которой я и поспешил воспользоваться.
Несомненным плюсом этого решения был еще и тот факт, что прозрачные стенки капсулы позволят мне наблюдать за ситуацией. А если удача будет на моей стороне, то в случае опасности еще и попытаться хоть что-то сделать.
— Вот же гад… — прошептал я вслух, отметив, что корабль сменил курс и теперь идет точно на нас.
Идея прикинуться шлангом и постараться не отсвечивать сразу показалась не такой замечательной, как мне виделось раньше. С другой стороны, шанса уйти от преследования у нас тоже не было.
Огромный трехмачтовый корабль медленно, но неумолимо приближался, несмотря на отсутствие ветра. Да и его паруса выглядели так, будто бы не замечали этой детали.
— Галеон, — вновь проговорил я вслух, опознав конструкцию.
Экспертом в судостроении или мореплавании я не был, но кое-что все-таки успел почерпнуть за то время, пока штудировал сеть на эту тему. Так что теперь шлюпку с бригантиной не спутаю.
Тем временем корабль приблизился настолько, что можно было бы различить имевшееся на его борту вооружение. И я непременно воспользовался бы этой возможностью, но добравшиеся до нас клубы непонятного тумана, перекрыли видимость.
Лежать в капсуле без движения, не предпринимая никаких попыток спастись было тем еще испытанием. В голове раз за разом возникала мысль о том, что я совершил ошибку и меня вот-вот настигнет кара за глупость, но ничего не менялось.