Аппаратов, способных погружаться на глубину более 1000 м, не так много, они наиболее сложны по конструкции и не строятся большими сериями. Их основное назначение — исследовательские, поисковые и спасательные работы. Эти аппараты — главное средство постижения неизведанного.
Аппараты с глубиной погружения 100-1000 м наиболее многочисленны и разнообразны как по назначению, так и по конструкции. Среди них есть исследовательские, рабочие, спасательные, аппараты с выходом водолазов. Они применяются в различных областях науки и техники, связанных с изучением и освоением шельфа и материкового склона. Среди них появляется все больше специализированных рабочих аппаратов, предназначенных для различных производственных операций: подводного бурения, обслуживания нефтяных скважин, добычи полезных ископаемых.
Аппараты для глубин 100 м и менее не играют большой роли в исследовательской работе, так как на этих глубинах их с успехом заменяют водолазы. Однако туристический бум в прибрежных районах многих стран резко поднял интерес к созданию недорогих и простых в эксплуатации аппаратов для подводных прогулок.
Глубоководные подводные аппараты (ПА) предназначены для погружений на глубины свыше 1000 м. Кроме выполнения спасательных и поисковых задач, на что рассчитаны почти все аппараты независимо от глубины погружения, «глубоководники» — исследователи непознанного [49]. Из иллюминаторов глубоководных ПА ученые впервые увидели новые виды животных. Хрупкие, причудливые беспозвоночные животные, разрушающиеся при соприкосновении с орудием лова, сфотографированы и описаны биологами. Геологи обнаружили и описали интереснейшее явление — так называемые черные курильщики — выходы термальных вод, вокруг которых кипит жизнь на безжизненном дне. Осмотрели подошву материкового склона и абиссальную равнину. Взяли уникальные пробы грунтов в этих зонах моря.
Ниже представлены шесть ПА трех типов: два из них — «Север-2» — позволяют решать прикладные рыбохозяйственные задачи, два «Пайсиса» и два «Мира» работают под эгидой Института океанологии РАН.
«Север-2» [15] построен в 1970 г. для природоохранных, океанографических и археологических исследований на глубинах до 2000 м (рис. 57, 58). При помощи аппарата возможны обнаружения и остропка затонувших объектов. «Север-2» имеет прочный цилиндрический корпус и обтекаемый легкий. Масса 40 т. Несколько движителей позволяют аппарату быстро изменять направление движения как по горизонтали, так и по вертикали, а также эффективно огибать препятствия на грунте. Благодаря специальному устройству аппарат может удерживаться (на ходу и без хода) на постоянном расстоянии от грунта. Экипаж — 5 человек. Выносной пульт управления расположен в носу, в районе иллюминаторов, так, что оператор видит грунт. «Север-2» оборудован гидролокатором и эхолотом, комплексом гидрологической и гидрохимической аппаратуры, позволяющей записывать необходимые параметры непрерывно или с нужной дискретностью.
Доставка аппарата в район работ выполняется судном-носителем «Одиссей». Для «Севера-2» на левом борту судна сделан ангар с раздвижными створками. Мощное спускоподъемное устройство, состоящее из нескольких лебедок и выдвижного моста, управляется системой автоматики и позволяет выносить аппарат за борт и ставить на воду рядом с судном. Чтобы при этом «Одиссей» не кренился, на обоих бортах предусмотрены цистерны, между которыми перекачивается вода. Вокруг ангара расположены помещения для обслуживания аппарата. Здесь все необходимое для зарядки и ремонта аккумуляторов, профилактики и подготовки системы гидравлики, зарядки баллонов сжатым воздухом, настройки системы управления, хранения приборов и запчастей. В остальном «Одиссей» сохранил все, что нужно кораблю науки: 11 лабораторий, океанографические лебедки, научное оборудование, места для большой группы научных сотрудников и гидронавтов.
Акустические приборы судна работают в режиме наведения подводного аппарата на объект. Штурман одновременно видит на приборах аппарат и цель и сообщает экипажу «Севера-2» необходимые данные для встречи: курс, глубину, скорость, пока аппарат сам по приборам или визуально не обнаружит объект. Таким образом «Север-2» — «Одиссей» представляют собой исследовательский комплекс с огромными возможностями, прелназначенный в основном для природоохранных и ресурсных исследований.
Нет океана, который за 12 лет работы не посещали оба «Севера-2» с судами-носителями «Одиссей» и «Ихтиандр». За это время было совершено 575 спусков, общее время пребывания под водой составило около 3000 ч. Типичными работами «Севера-2» стали комплексные исследования биоресурсов подводного хребта Наска в Тихом океане, где с помощью ПА изучены более 10 вершин хребта, а также учет рыбы на подводных горах тропической зоны Атлантического океана, поднятиях Дискавери и хребте Экватор.
Вот как описывает один из первых спусков "Севера-2" его бортинженер В. Неретин:
«Шторм длился больше недели. Сильные порывы ветра опрокидывали водяные валы. Огромные волны ударяли в борт «Одиссея», словно пытались сорвать створки ворот ангара, где намертво закрепленный стоял подводный аппарат. Но вот ветер стих, за ночь переменил направление, и к утру шторма как не бывало. Просто не верилось, что разъяренная стихия может быстро успокоиться.
— Ну что, подводники, дождались своего часа? — проговорил капитан, поднимаясь на мостик. — Готовьтесь, будете нырять.
Да, мы ждали этого часа, ждали и поэтому были готовы. Для нас погружения перестали быть сенсацией, ведь мы — гидронавты, а исследовать глубины — наша профессия.
Внимание! — раздалась команда по трансляции. — Судно к спуску аппарата приготовить! Все по местам!
Створки ангара уже открыты. Вода плещется рядом, за бортом видны кранцы и совсем вблизи на стальной поверхности моря белоснежные чайки. Друг за другом мы спускаемся в аппарат через горловину люка. «Ни пуха, ни пера!» — слышится чей-то восторженный голос. «К черту!» — отвечает командир аппарата и захлопывает люк. Теперь никакие звуки уже не слышны. Толстая броня корпуса — надежная защита от огромного давления, которое ожидает нас на глубине.
В аппарате нас пятеро: командир, бортинженер и три научных сотрудника-наблюдателя. Здесь свободно можно ходить, почти не сгибаясь. Через минуту мы чувствуем, как, приподнимаясь, аппарат дернулся и повис в воздухе. Медленно выдвигаемся за борт судна и опускаемся на воду. Вот и море. Оно закрывает иллюминаторы голубой водой, посеребренной пузырьками воздуха. Тут же аппарат освобождают от швартовых, мы даем задний ход и уходим от «Одиссея» на безопасное расстояние. Устанавливаем радиосвязь: «Одиссей», я «Север», прошу рекомендовать курс погружения. Пока заполняются водой балластные цистерны, получаем курс и наклонно уходим под воду. В верхний иллюминатор еще видны пролетающие чайки, а к передним иллюминатором уже плывут медузы и мальки рыб. Глубина увеличивается. По звукоподводной связи сообщаем «Одиссею», что начало погружения проходит нормально. Щелкает прибор индикации глубины, — прошли первую сотню метров. На отметке 200 включаем забортные прожекторы. Мощные световые лучи пронизывают сплошной мрак толщи воды. «Как обстановка, видите ли рыбу?» — задают вопрос сверху. — «Нет, рыба пока не обнаружена».
Все глубже и глубже вертикальные винты загоняют нас в бездну. «Глубина 500. Осмотреться в аппарате!» — подается команда. Но вот командир включил эхолот и гидролокатор. Значит, до грунта остается несколько десятков метров. Скорость погружения замедляется. За бортом заметно светлеет, дно уже близко, и там видны какие-то тени. «Треска, треска, какая крупная!» — раздается возглас наблюдателя. «А вон зубатка и окунь!» — добавляет другой.