— Куда это всем табором?
— Приглашены к сестре муаллима Изза, что живет в Имбабе.
— И обедать там будете?
— Ага.
— Везет же!
— Пойдем с нами?
— С чего вдруг?
Спросись у отца — и потопали.
— А он спит еще.
Вся семья Хиштов пошла к калитке. Обернувшись, глава семьи попросил Сейида:
— Когда отец проснется, поприветствуй его от меня!
— От нас тоже, — добавили мать и дочь.
Все четверо ушли. Сейид остался один делать тряпичный мяч. Но тут ему послышалось, что кто-то его зовет. Отец!
— Пойди сюда, сынок!
Сейид побежал в комнату отца, который вроде и не собирался вставать.
— Послушай, сынок, возьми ключи и ступай на колонку. Побудь там до тех пор, пока водоносы и другие не запасутся водой. В пятницу работы немного. Но будь внимательным. Весь расход воды запиши в тетрадь, напротив отметь выручку. Деньги положи в кошелек. Понял?
Сейид был поражен.
— В чем дело, отец?
— Да так, что-то тело ломит. Наверное, простудился вчера после бани. Такие дела, сынок, старею. Теперь не очень попрыгаешь. А признаться в этом кому же хочется?
Отец попробовал засмеяться, но натужно закашлялся. Лицо покраснело, на глазах выступили слезы. Откашлявшись, Шуша снова шутливо заговорил:
— Давай, приятель, действуй! Покажи, на что способен. Хочется тебя видеть мужчиной…
— Ты, никак, заболел?
— Нет же, ничего подобного. Просто отдохнуть денек хочу. А ты боишься, что не справишься с работой?
— Это я-то не справлюсь? — вскричал Сейид. — Или я не твой сын? Давай ключи. Я сын муаллима Шуши, плоть от плоти его!..
Забрав ключи, тетрадь и кошелек, Сейид направился к выходу. Навстречу ему шла бабушка.
— Это куда еще? Что за новости?
— Колонку иду открыть.
— Почему ты? Отец где?
— Решил отдохнуть немного. Пусти меня, спешу.
— Да подожди ты немного, пойду узнаю, в чем дело.
— Бабуля, некогда мне, работа ждет!
И он быстро пошел к колонке. Пришел, важно занял место в будке, громко крикнул толпе:
— Не толпитесь. Установите очередь. Кто попытается схитрить, получит воду последним. Тому, кто заскандалит, вообще воды не дам! Кому не нравится — катись на все четыре стороны! Дело говорю?!
Народ так и покатился со смеху, но очередь выстроил. Посыпались вопросы:
— Отец-то где, Сейид?
— Устал немного, настроение неважное.
Со всех сторон понеслись восклицания: "Дай ему аллах!", "Отдали́ несчастье!", "Передавай ему привет!" и т. п.
Работа поглотила Сейида. Он был страшно горд своим высоким положением. Он даже забыл о болезни отца. Распределив воду, паренек закрыл на ключ колонку, взял кошелек, полный мелочи, и направился домой. На ходу он думал, как бы красочнее рассказать приятелям о сегодняшнем дне, о том, как он, сидя на водяном троне, командовал людьми.
Подходя к калитке дома, он вспомнил о больном отце и забеспокоился. Мысленно обратился к аллаху, моля его ниспослать отцу выздоровление. Он очень хотел бы надеяться, что, когда придет домой, отца уже не будет в постели — он в кофейне.
Войдя во двор, он не нашел бабушки на обычном месте и сразу забеспокоился. Мальчик побежал в комнату к отцу, но не нашел ни его, ни постели. Он был в комнате с сундуком. Старушка сидела подле отца. Его глаза были закрыты, на лбу лежала мокрая тряпка. Он тяжело и громко дышал.
Мальчишка почувствовал, что его сердце уходит в пятки. С нескрываемой тревогой он спросил бабку:
— Вы почему здесь?
— В той комнате окно разбито, очень дует.
— Ему все еще плохо?
— Очень сильно простыл. Говорила вам, не ходите в эту проклятую баню, помылись бы дома! Нет, не послушались.
Отец открыл глаза и посмотрел на сына. Слабым голосом заговорил:
— Как дела, сынок?
— Все в порядке. Всех обеспечил водой, собрал деньги, пересчитал их.
— Колонку хорошо закрыл?
— Как надо.
Отец снова прикрыл глаза. Казалось, ему хотелось отдохнуть от тяжких усилий, которые потребовались от него для этого короткого разговора. Заговорила Умм Амина:
— Послушай, внучек, поешь немного. Потом пойди купи английского пластыря, немного кислого молока, да на пять пиастров апельсинов и лимонов.
— А я не голоден. Пойду сразу, куплю, что нужно.
— Сначала поешь, ведь не завтракал.
— Ладно, поем.
Сейид пошел на кухню, запихнул в рот кусок сыру с хлебом и вернулся.
— По дороге дожую. Бабушка, давай деньги!
— Деньги?! — И старушка начала рыться в своих загашниках, приговаривая: — Деньги? Да у меня нет ни гроша! — На ухо Шуше: — У тебя есть деньги? — Тот отрицательно покачал головой.
Сейид задумался, посмотрел на кошелек с выручкой от воды.
— А вот и деньги! Возьмем реал — и порядок!
Шуша открыл глаза и с укоризной посмотрел на сына.
— До содержимого кошелька не дотрагивайтесь! Не наше!
— А что такого? Возьмем взаймы, а потом вернем.
— Я сказал — не трогать! Воровством это окажется.
— Но тебе же нужно купить лекарство, поесть?
— Не надо, так обойдусь.
Тут вмешалась старушка:
— Ты совсем плох! Тебе нужно лекарство и поесть! Целый день во рту крошки не держал!
В доме воцарилась тишина Все молчали Тут снова заговорил отец, напрягая остатки сил:
— Вот что: паломница Замзам давно мне должна реал. Забери эти деньги и покупай, что надо. Если не захочет отдать, скажи — отец болен, нужно лекарство купить.
— Хорошо, отец.
Жуя на ходу хлеб с сыром, Сейид добежал до харчевни Замзам. Та сидела на лавке, расползаясь по ней во всю ширь и длину. Парнишка быстро затараторил:
— Эй, паломница, гони реал, который ты должна отцу!
— Какой еще реал, постреленок? — возмущенно спросила толстуха, услышав слова Сейида.
— А тот, что ты должна давно уже заплатить за воду!
— Пустые слова говоришь, братец.
Вытянув раскрытую ладонь, Замзам крикнула мальчишке:
— Скажи отцу, пусть приходит и поест потрохов жареных.
— Он их никогда не ест, — закричал в ответ Сейид. — Нам нужны деньги.
Замзам не удостоила мальчишку ответом. Она продолжала отдавать распоряжения своему Гадду. Сейид со злостью заорал:
— Нам нужен реал! Давай его сюда!
Толстая баба угрожающе посмотрела на Сейида, Когда же она заметила, что посетители харчевни обращают внимание на происходящее, зашипела:
— Катись отсюда, щенок! Пошуми у меня!
— Не уйду без денег! — решительно сказал Сейид. — Давай реал, добром прошу! Деньги нужны нам, чтобы отцу лекарство купить. Болен он.
— Пусть хоть подохнет, мне какое дело!
Услышав эти гнусные слова, Сейид бросился к Замзам и слабыми ручонками вцепился ей в глотку, продолжая кричать со слезами в голосе:
— Деньги давай, сукина дочь! Чтоб ты сама сдохла!
Толстуха поначалу опешила. Но, оправившись от неожиданной атаки мальчишки, сильно ударила его в грудь. Он упал.
Сейид зарыдал, поднялся и попытался снова броситься на ненавистную бабу. Тут вмешался Гадд. Сильным ударом ноги он снова свалил Сейида на пол. Когда тот попытался встать, то получил удар ногой от Машта. На каждую попытку встать ему отвечали ударом. Мальчик корчился от боли, ревел от обиды. Тут вмешался один из посетителей, избавив нашего смельчака от озверевших палачей.
Пришлось Сейиду покинуть поле брани. Его душили рыдания, из губ текла кровь, сердце сжимала злость на людей, так жестоко расправившихся с ним. Как возвращаться домой без лекарства для отца? Он не знал — как отомстить за обиды проклятой Замзам и ее наемнику Гадду? Сил-то у него мало.
Вконец убитый неудачей, Сейид брел домой, смотрел на небо и вопрошал: "В самом ли деле там живет бог, всевидящий, всемогущий, справедливый, милосердный, милостивый? Видел ли он то, что со мной сделали? Если видел, то почему молчит? Нет, нет… Он непременно должен что-то сделать для меня!"