— Вы создали ему такой имидж, что его не возьмут в «Ла Скала»! — заметил Саймон. Несмотря на перенесенные треволнения, ему не понравилась горячность Вивьен в защите Линка. Ревность все-таки успела свить себе гнездышко в его душе.
— А пусть он сходит и узнает… Это, мальчик мой, реклама. А любая реклама, будь она хорошая или плохая, все равно ра-бо-та-ет. Вы не сравнивайте его с собой. Ваш бизнес, конечно, развалится, если в газетах напишут, что от ваших проводов случаются пожары. А в шоу-бизнесе все наоборот. Народ валом повалит на Линка. В оперных театрах это тоже знают. Де-неж-ки и им нужны.
— С подмоченной репутацией его не возьмут! — снова бросилась в борьбу с продюсером Вивьен.
Спенсер пожал плечами.
— Вольному воля. Хочет очиститься, пусть внесет в фонд борьбы с нищетой, помощи больным СПИДом или какой другой бякой немного де-не-жек и закажет Говарду статью. Тому без разницы — что обливать грязью, что лепить святого.
— Пойдем, Ви, отсюда! Меня уже тошнит от этого типа, — тихо сказал Вивьен Саймон.
— А де-неж-ки? Я должен оплатить услуги брачной конторы, а вы обязаны мне немного подкинуть за увечья. А, мистер Кроуфорд?
— Ви не нужны ваши грязные де-неж-ки, — передразнил Спенсера Саймон. — Считайте, что мы квиты!
— Вот это по-деловому, вот это по-нашему! Послушай, мой мальчик, если надумаешь вложить де-неж-ки в шоу-бизнес, я готов с тобой сотрудничать, — крикнул им вдогонку Спенсер.
Но те его уже не слушали. Взявшись за руки, они медленно брели к машине Саймона.
— Саймон… — пробормотала Вивьен.
— Ви… — откликнулся Саймон и остановился.
Ви тоже замерла. Саймон потянулся к ее губам, осторожно их коснулся и стал нежно ласкать. Постепенно его язык становился все настойчивее и смелее. Он с наслаждением пил нектар ее губ. Поцелуй, казалось, длился вечность.
И снова в жилах Вивьен бешено пульсировала кровь. Дрожь, теперь уже не от страха, а от сладострастного возбуждения вновь охватила ее тело. Сердце Вивьен замирало в блаженстве, а мысли, до сих пор колючие и четкие, превращались в туман. Прошлое исчезло. А в будущем ее ждало только счастье, которое у нее никто уже не отнимет. Все вокруг медленно плыло по кругу, растворялось и таяло. Глаза Вивьен заволокла пелена.
— Смотрите… влюбленные! — на чистом английском языке воскликнул кто-то рядом.
Саймон и Вивьен мгновенно отпрянули друг от друга.
— Какие эти итальянцы непосредственные! — заметила какая-то полная дама. — Целуются прилюдно.
По римским развалинам, где до этого не было ни души, двигалась толпа туристов. Вивьен насупилась. Саймон в смущении засунул руки в карман. Там по-прежнему лежала заветная коробочка. Набрав для храбрости побольше воздуха в легкие, Саймон достал ее, раскрыл и протянул Вивьен.
— Ви, прости меня, — начал он, но вдруг застыдился и почти силой всунул коробочку в ее руки.
— Что это? Кольцо? — изумилась Вивьен. — Тот бриллиант в четыре карата, который поразил мое воображение у «Адлера»? Ты его купил?
— Ну не украл же! Я из-за него и задержался тогда в ювелирном магазине. Хотел сделать тебе сюрприз…
— Ненавижу сюрпризы! Не хочу больше никаких неожиданностей! — в сердцах воскликнула Вивьен и сконфузилась.
— Ви, я прошу тебя стать моей женой.
— Да-а? — протянула Вивьен. — Ты забыл сказать еще что-то очень важное.
— Предлагаю тебе руку и сердце! — торжественно добавил Саймон.
— И всего-то? Больше ничего не хочешь добавить?
Саймон стушевался. Что еще говорят в таких случаях? — мучительно пытался вспомнить он, но предложение руки и сердца делал впервые и не знал, чего еще добавить.
— Но… — промямлил Саймон.
Вивьен напустила на себя надменный вид. Она оскорбленно отвернулась от Саймона.
Неожиданно раздался тихий смех. Туристы-англичане с большим любопытством наблюдали за развитием событий. Знаменитые развалины Древнего Рима привлекали их значительно меньше, чем желание узнать финал любовной истории.
А еще говорят, что англичане равнодушные люди! Дескать, сами своих чувств не выражают и в чужие дела не лезут, зло подумал о соотечественниках Вивьен Саймон.
— Эй, малый, скажи, что любишь! — громко крикнул какой-то подросток из толпы.
— Ви, я люблю тебя! — послушно произнес Саймон.
— А без подсказки сам догадаться не мог? — Вивьен была неумолима.