— Обязательно.
Хотя я ни за что не собиралась внушать маме, что Колин может быть преступником, мне было интересно, видела ли она его в последнее время и не изменилось ли его поведение.
— Говоря о жителях Пайнкреста, ты ведь не видела Колина в последнее время?
— Я вижу его время от времени. А что?
— Мне просто интересно. Я столкнулась с ним не так давно, и мне показалось, что с ним что-то не так.
— Мы обе знаем, что не так с Колином.
Я снова закатила глаза. — Я знаю, ты считаешь, что он женился не на той женщине, но они уже давно вместе. Я уверена, что у них все в порядке.
— Вряд ли у них все хорошо. Все знают, что у нее роман с боссом.
Если бы Пайнкрест и Тиликум соревновались в том, в каком городе больше сплетен, это была бы ничья. То, что «все знали» в Пайнкресте, могло быть правдой или вымыслом. Определить было невозможно.
— Это может быть просто слух.
— Слухи обычно имеют под собой почву. Мне ужасно жаль беднягу.
Я хотела рассказать ей, что произошло, когда я встретила Колина в «Тимбербист». Он вел себя неподобающе для мужчины, который женат на другой, независимо от того, изменяла ему жена или нет. Но она просто оправдывала его, как делала всегда.
— Послушай, я не могу сейчас беспокоиться о браке Колина. У меня есть проблемы поважнее.
— Конечно, есть. Одри. Я серьезно, скажи полиции, что причина, скорее всего, в твоей семье.
— Хорошо, мама, я так и сделаю.
— Хорошо. Ты уверена, что там безопасно?
Я никак не могла сказать ей, что прошлой ночью я осталась с Джосайей. В какой-то момент я сказала бы ей, что мы встречаемся, но ей не нужно было знать, что я спала в его постели. Она просто прочитает мне очередную лекцию.
— Да, мам. Я в безопасности. И у меня есть друзья в городе, к которым я могу обратиться, если понадобится.
— Ты всегда можешь вернуться домой. Я серьезно. Даже с собакой.
Я улыбнулась, и выражение моего лица смягчилось. Я знала, что она действительно так думала. — Спасибо, мам. Я буду иметь это в виду.
— Хорошо. Держи меня в курсе того, что выяснит полиция.
— Обязательно. Поговорим позже.
Я закончила разговор. Отношения между матерью и дочерью иногда были такими сложными. Ее упорство в том, что это могло быть как-то связано с моим отцом, так раздражало. Конечно же, она пыталась свести все к ним, а не ко мне. Но я слышала беспокойство в ее голосе, особенно когда она предложила мне снова приехать погостить. Она не была идеальной, и отношения между нами не всегда были лучшими, но она все еще была моей мамой, и ей было не все равно.
— Пойдем в дом, Макс.
Он последовал за мной, и я дала ему поесть. Как бы мне ни хотелось снова забраться в постель к Джосайе, мне нужно было идти на работу.
Спортивный зал средней школы был переполнен. Перед сценой были расставлены ряды складных стульев, и большинство из них, похоже, были заняты. Шум десятков разговоров эхом отражался от огромных стен, и в воздухе витала энергия.
Я вернулась к Джосайе после работы, и он сказал мне, что через час состоится экстренное городское собрание. У меня было достаточно времени, чтобы переодеться и быстро перекусить.
Он взял меня за руку и повел в зал, мимо толпы людей, которые еще не заняли свои места.
— Это нормальное явление? — спросила я.
— Зависит от ситуации. Что-то явно взбудоражило всех.
— Но твой отец не сказал, в чем дело?
— Нет. — Он сделал паузу и вытянул шею, оглядывая толпу. — Вот они.
Он повел меня вперед, и я узнала его отца, Пола. Мы с ним еще не были знакомы, но я несколько раз видела его в ремонтируемом доме. Он был крупным мужчиной с сильными волосатыми руками и бородой, в которой пробивалась седина. Женщина, которую, должно быть, звали Марлин, стояла, положив руку на его плечо. На ней были очки в синей оправе и платье с маргаритками.
— Что происходит? — спросил Джосайя.
— Белки, — сказал Пол.
— Что?
— Два убийства белок, и оба в одном из наших домов. Люди обеспокоены.
— Кто-то совершил акт вандализма в доме Одри, а город беспокоится о белках? — Он взглянул на меня. — О, это Одри.
— Я Марлин, а это мой муж Пол, — сказала женщина. — Сожалею, что мы встречаемся при не самых лучших обстоятельствах.
— Все равно приятно познакомиться.
Она улыбнулась. — Мне тоже.
Звук микрофона привлек наше внимание, и разговоры в комнате стихли.
— Добрый вечер. — Пожилой мужчина, одетый в голубую рубашку и коричневые брюки, поднялся на сцену. — Все меня слышат?