– Всю семью из-за одного?
– Таковы правила, ты их прекрасно знаешь. Кстати, и сестру ты знаешь. Лора. Работала в твоём любимом бутике.
Судорожно втягиваю воздух, но молчу. Дерек убирает мои руки, одевается в чистое. Чёрная рубашка и брюки. Ему идёт, но, учитывая обстоятельства, он выглядит сейчас как смерть. Дерек кладёт нож в карман, берёт с полки чёрные перчатки, потом подходит ко мне.
– Идём.
– Но мне же нельзя присутствовать, я наказана.
– Тебя никто не увидит. Идём. Это приказ.
Ощущение, что в доме никого. Выходим на улицу, огибаем дом. Дерек раздвигает кусты, следую за ним. Он ведёт меня по узкой тропке, о существовании которой я раньше не знала. Она петляет между растительностью, приходится то и дело отодвигать ветки руками. И мы поднимаемся в гору, это явно ощущается. Впереди вижу беседку с толстыми колоннами. Никогда её не видела. Со стороны склада, который располагается внизу и находится ближе всего к ней, она не видна. Да и с других сторон – тоже. Однако из самой беседки видно абсолютно всё. Вся территория как на ладони. Видимо, так получается от того, что деревья, кусты и прочая растительность надёжно её скрывают. К тому же она выкрашена в защитный цвет, и её оплетает плющ или что-то вроде. Дерек заводит меня за колонну.
– Отсюда тебе будет всё видно и даже слышно. Стой тихо. Когда всё закончится, уходи тем же путём, что пришли, и уходи быстро, не задерживайся. Бегом, поняла меня? Ко мне не приходи. Иди к себе, закрой дверь на замок, забаррикадируй её и ложись спать. Не пускай меня к себе ни под каким предлогом. Даже если буду угрожать смертью. Чем угодно. Не пускай. Это приказ.
– Дерек…
– Что?
– Я люблю тебя.
– Не сейчас, – он качает головой. – Скажи мне это завтра. Если ещё захочешь.
Наблюдаю, как Дерек скрывается за растительностью. Видимо, он решил вернуться к дому, а уже оттуда пойти на склад обычной дорогой, чтобы никто ничего не заподозрил. Медленно поворачиваюсь вокруг своей оси и понимаю, что моя догадка верна. От беседки тянутся несколько таких тропинок. Одна из них ведёт напрямую к складу. Он мог бы пойти по ней, но не сделал этого.
На лужайке у склада собрались все ребята. Факелы, воткнутые в землю, образуют круг. Перед кругом вырыта яма. В центре круга – четверо пленников, стоящих на коленях. Они без одежды, их руки связаны за спиной. Страх в их глазах я вижу даже отсюда.
Дерек приближается, и все расступаются, пропуская его. Блеск лезвия, зажатого в руке. Чёрные перчатки до локтя. И стальной голос, разрезающий воздух:
– Пенни Абрэмо Конте, ты предал семью Савиано. Предал нашу веру. Предал нашу кровь. Предал наш путь. Предал наши цели. Предал наши грехи. Ты предал своих родных, предал каждого из нас. За своё предательство ты умрёшь последним. Твоя смерть будет мучительной. Но сначала ты увидишь, на что ты обрёк дорогих тебе людей. Смотри. И гореть тебе в аду.
Лезвие скользит по шее мужчины, и я слышу, как Лора визжит. Её муж валится к её ногам. Он ещё жив, но его дух уже не здесь. Лора сыпет проклятьями, но вскоре крики стихают: Дерек вспорол глотку и ей. Когда он подходит к другой женщине, Пенни желает ему сдохнуть в мучительной агонии. Женщина не издаёт ни звука. Дерек оттягивает её голову за волосы и перерезает ей горло.
– Убил их я, – он поворачивается к Пенни, наклоняется и медленно проводит лезвием по его груди. – Но их кровь на твоих руках, – ещё порез. – Ты принёс клятву, – лезвие снова разрезает кожу. – И ты же её и нарушил, – нож скользит по торсу, оставляя за собой длинный кровавый след. – Ты держал в руках горящее изображение святого, – Дерек ударяет ножом под рёбра. – Ты окропил его образ своей кровью, – поворачивает лезвие, затем вынимает. – И ты знаешь, куда отправится твоя душа, – он вытирает нож о платок. – Я с тобой закончил, – разворачивается к мужчинам, стоящим за его спиной. – Сжечь.
– Но, Босс, – ошарашенно произносит Альберто. – Как же…
– Я сказал: сжечь! В яму всех – и живых, и мёртвых. Сжечь всех. Он будет гореть заживо. Наш Босс чуть не умер из-за него. Мы похоронили двенадцать человек. Крыса не сдохнет быстро. Я не Эд, я не просто убиваю предателей. Они молят о смерти. И он будет молить. Эта молитва станет его посмертной исповедью. Сжечь! Потом облить кислотой и привести здесь всё в порядок. Завтра я хочу видеть на этом месте заросли пионов. Сжечь!
Тела бросают в яму. Но Пенни – не тело, он ещё человек. Живой человек. Пока ещё живой. Их чем-то обливают, бросают туда факел. Вспыхивает огонь, и я слышу истошный вопль, а затем чую жуткую вонь горелого мяса. Нужно бежать отсюда. Быстрее.