Через пару дней она позвонила режиссеру и дала согласие сниматься в фильме.
- Отец, я, наверное, вернусь на этот раз в город раньше, чем обычно. Строительство нового дома лучше начать ближе к лету, - обратился Йен к отцу.
Они сидели рядом на крыльце отцовского дома. Пожилой индеец курил, Йен думал о будущем.
- Ты можешь жить спокойно у любого из нас, пока не построишь что-нибудь для себя. Здесь все готовы тебе помочь.
- В городе все равно накопилось много дел. Я давно там не был. Не известно, что творится в кафе.
- Если бы там что-то было не так, Билл позвонил бы тебе, ты знаешь.
- Знаю. Билл хороший парень и коллега.
- Ты сможешь восстановить рецепты, которые сгорели в доме?
- Не все, конечно, но те, что постоянно используются, обязательно. Невосполнимая утрата.
- Сын... Не стоит тебе так убиваться ни из-за дома, ни из-за вещей, ни из-за этой городской девчонки. Может быть, все к лучшему.
- Отец, я знаю, как ты относишься к американцам, но я тебя не понимаю. Все мы - люди. У всех у нас равные права на этой планете. Кто-то из нас лучше, кто-то хуже, кто-то злее, кто-то добрее, кто-то слабее, кто-то сильнее, но это не зависит ни от цвета кожи, ни от национальности.
- Ты прав, Йен, но я не могу ничего с собой поделать. Во мне сидит обида за наш народ. Она передалась мне от отца, ему от деда. Ты смотришь на все по-другому, потому что много лет провел в городе.
- Знаешь, если бы мне было, что ей дать, я бы не отпустил Аманду.
- Удержал бы против ее воли?
- Нет. Но сделал бы все, что в моих силах, чтобы она не захотела уезжать.
- Впервые вижу, чтобы ты кем-то так увлекся. Тем более что знакомы вы были всего несколько дней.
- А мне кажется, что я знал ее всю жизнь... И искал... Ну ладно, хватит задушевных разговоров, мне пора собираться, - Йен резко встал на ноги, отряхнулся и вошел в дом. В общем-то, собирать ему было нечего – все, что у него здесь было, пропало вместе с домом. Но ему не хотелось продолжать разговор об Аманде, чем меньше он будет думать о ней, тем быстрее сможет забыть.
Позже, когда он уже прощался с Шоном возле автомобиля, готового к дороге, к ним шатающейся походкой подошел Хью. Запах от него был омерзительный.
- Наконец-то сваливаешь отсюда. Не появляйся тут подольше! А лучше, вообще никогда! – выкрикнул пьяный индеец.
- Ищешь неприятностей? – спросил Йен угрожающим голосом.
- Просто пришел сказать на прощание пару слов. Что, бросила тебя твоя шлюшка?
Йен дернулся в сторону Хью, но Шон удержал его:
- Йен, он пьян. Не связывайся.
- Ты ей не нужен, нищий индеец! Она найдет себе того, кто будет платить за ее услуги! – продолжал Хью.
Теперь уже никто не смог бы удержать Йена. Он отдернул руку Шона и всадил кулак в челюсть Хью, даже не пытаясь контролировать силу удара. Хью упал на спину, затем повернулся на бок и сплюнул выбитый зуб.
- Ублюдок! Когда-нибудь и я тебя так разукрашу! – простонал он.
Йен брезгливо посмотрел на него сверху вниз, развернулся и направился к машине.
- Счастливо, брат. Приезжай ко мне в любое время. Привози отца и Шейлу.
- Ты тоже давай почаще показывайся. И Хьюго будет рад тебя видеть. Правда, дружище? – усмехнулся Шон.
Хью, тщетно пытаясь подняться на ноги, пробормотал в ответ грубое ругательство.
Братья обнялись, и Йен отправился в дорогу.
ГЛАВА 8
- Стоп! Стоп! Стоп! Аманда, что это такое?! - послышался требовательный голос режиссера, - нельзя же перед поцелуем смотреть на человека с таким отвращением!
- Извините! Больше не повторится, - сказала Аманда, отстраняясь от партнера по фильму – Филлипа Джонса.
- Ты мне это говорила и когда обнимала его, как старого приятеля, а не возлюбленного, и когда ледяным тоном признавалась ему в любви. Сколько можно? Съемки только начались, а у меня уже столько проблем с тобой!
- Возможно, нам просто нужно порепетировать этот эпизод.
- Если репетировать каждую мелочь, мы фильм закончим лет так через десять!
Режиссер отбросил мегафон на стол и устало потер лоб.
- Все, хватит на сегодня... и, Джонс, советую вам пообщаться с этой девушкой, порепетировать и найти общий язык. Завтра жду от вас обоих достойной работы. Все свободны.
Аманда тяжело опустилась на стул. Что только она не пробовала: и убеждать себя, что влюблена в Джонса, и вживаться в роль героини, и даже представлять на месте Джонса Йена. Ничего не получалось. Она не могла сыграть те чувства, которые испытывала к Йену. Все попытки выглядели либо слишком наигранными, либо неискренними. Его прикосновения не вызывали в ней трепета, глаза не завораживали, а целоваться с ним вообще не хотелось. В конце концов, она поняла, что настоящие искренние эмоции влюбленного человека сыграть невозможно, если ты любишь другого мужчину.
- Ну, Мэнди, что будем делать? – спросил Филипп, положив ей руку на плечо.
Это был милый молодой человек. Подающий надежды актер. Он обладал высоким ростом, светлыми волосами песочного цвета и голубыми глазами. Он был привлекателен, но Аманде казался уж слишком смазливым. Возможно, он мог бы понравиться ей, если бы она не знала Йена с его мужественной и немножко диковатой красотой.
- Дело во мне. Наверное, я плохая актриса, - вздохнула она.
- Предлагаю сходить куда-нибудь вечером. Пообщаемся в свободной обстановке, получше узнаем друг друга. Что скажешь?
- Я согласна. Думаю, это пойдет на пользу фильму.
- Отлично! В восемь я заеду за тобой. Скажи мне свой адрес.
Аманда стояла у зеркала и машинально укладывала волосы феном и расческой. Наработанная привычка, которая уже позволяла не заострять внимание на действиях. Она смотрела на себя. Что-то в ней поменялось, но она не могла уловить, что. Возможно глаза... Они стали какие-то серьезные и не веселые, как раньше.
Родители тоже заметили грусть в глазах дочери, но связывали это с гибелью Каспера.
Прошел месяц после ее возвращения, но не было и дня, чтобы она не думала о Йене. Она очень сожалела, что у нее не было хотя бы его фотографии. А может это и к лучшему – она сможет быстрее его забыть. Нет, забыть не сможет. Ну, хотя бы, не думать о нем, разлюбить... Хотя на данный момент это тоже представлялось ей почти нереальным.
Филипп появился у ее дверей без пяти восемь. На нем была бежевая рубашка с коротким рукавом и светлые брюки.
- Привет, красавица! Замечательно выглядишь! – улыбнувшись, сказал он Аманде, когда та к нему подошла.
- Спасибо. Ты тоже.
Он открыл перед ней дверцу своего бордового Феррари. Девушка расправила платье и села.
- Я все думал, куда бы нам пойти сегодня вечером. Театр и кино отпали сразу, потому что там мы не смогли бы нормально пообщаться. Поэтому мой выбор для начала пал на ресторан. Что скажешь?
- Отлично! – сказала Аманда с наигранным энтузиазмом.
Автомобиль тронулся с места. Во время поездки Филипп то и дело поглядывал на свою спутницу. Она поймала один из его взглядов и улыбнулась.
- Расскажи мне о себе, Мэнди. Можно я буду так тебя называть?
- Конечно. Тем более, что ты уже называешь.
- Почему ты такая неразговорчивая? Застенчивость в актерской карьере – роскошь непозволительная.
- Ты ошибаешься, я не стесняюсь тебя. И обычно я более общительная, можешь поверить. Просто кое-что произошло в моей жизни... Извини, постараюсь исправиться.
Он улыбнулся одними губами, явно ничего не понимая.
В ресторане Филипп был чрезвычайно обходителен и старался произвести на девушку впечатление. Она ему нравилась, и это было заметно. Он оказался интересным собеседником с неплохим чувством юмора. Ближе к середине ужина Аманда расслабилась и нашла с ним общий язык. Она рассказала ему кое-что из своей жизни до поездки в Солт-Лейк-Сити. Время пролетело незаметно. На обратном пути он неожиданно остановил машину на обочине на полпути до ее дома.