— Ну хорошо, — сказал он со вздохом, — раз ты так просишь, любой каприз, мадемуазель, — последние слова он произнес с придыханием с улыбкой галантного кавалера, приложив при этом три пальца к губам.
— Так и быть, — продолжал он, — вот есть интересное дело по банкротству колхоза «Новая заря». Не побрезгуешь в колхоз съездить, если что?
— Ну что вы! — игриво возмутилась Аня, — мне очень даже не хватает экзотики в жизни, так что в колхоз съезжу с превеликой радостью.
— Отлично. Надо будет встретиться с его председателем по фамилии Чугунов и задать несколько вопросов. Понятно, что он будет все отрицать. Говорить, что никакого банкротства не ожидается. Но ты там по возможности постарайся еще с народом пообщаться и послушать, что люди будут говорить. Но это уже, как получится. Если ничего больше не узнаешь — тоже не страшно, нам главное комментарий от этого председателя получить, и все. Так что прямо завтра с утра и поезжай. Расписание автобусов я тебе достану. Да, и оденься как–нибудь попроще и поскромнее. Народ–то у нас дикий, мало ли чего. Будут проблемы — сразу звони, я подъеду, если что.
…
Заседание краевого Совета безопасности начался с полуторачасовым опозданием, хотя его членов это не сильно беспокоило. Собрались тут люди в крае уважаемые: областной прокурор Николай Маклаков, начальник ГУВД генерал Синельников, начальник УФСБ генерал Гладышев, начальники таможенного управления, налоговой службы и налоговой полиции, управления МЧС, а также главный инспектор ГУИН по Приволжскому краю. Короче говоря, все серьезные ведомства оказались представлены в Совбезе. В результате, и губернатору хорошо, все время с приятными людьми общается, и люди вроде бы как от краевой администрации далеко не отбиваются.
Совет прошел в плановом режиме в остановке полного доверия и взаимопонимания. Губернатор рассказал, как он ночей не спит и думает, как бы улучшить жизнь работников силовых структур, а силовики поочередно распинались в своих признаниях любви губернатору и краевой администрации. Напоследок губернатор отдал поручение своему заму и секретарю Совбеза Мордашеву проработать вопрос о расширении перечня сотрудников органов, получающих надбавки от краевой администрации или как их называли, агарковских надбавок. Тот кивнул в ответ.
— Ну все, товарищи, — подытожил губернатор, — всем спасибо, все свободны. А, попрошу пожаловать ко мне, на стопочку, да, коньячку французского, натурального.
В комнате отдыха был расставлен стол, сервированный а-ля фуршет. Несколько закусок, маленькие бутерброды с красной и черной икрой, семга, бутылки коньяка, французские и чилийские вина, водка лучших сортов, а «Губернаторской», которая продавалась по всему региону не было. Собравшиеся были довольны закуской и выпивкой. Прозвучало предложение ехать в Чердынь, в губернаторскую резиденцию на продолжение банкета, уже неофициальное. Раздались томные вздохи. От слова «Чердынь» несло чем–то волнующе–романтическим, в памяти возникали сауна, лакеи в париках и камзолах, бассейн и голые девки. Предложение явно радовало.
Когда члены Совбеза последовали приглашению губернатора, начальник УФСБ отозвал в сторону вице–губернатора Мордашева.
— Слушай, Александр Константиныч, разговор есть, — сказал он.
— Слушаю тебя, Анатолий Иваныч, — отозвался тот.
— Так чего там у тебя с чеченами этими, которые по делу о похищении дочки Гольцмана, наклевывается чего?
— А чему тут наклевываться? — изобразил удивление вице–губернатор, — там все в ажуре. Расследование почти закончено.
— А суд скоро? — осведомился начальник УФСБ.
— Погоди немного, и до суда дойдем. А ты–то чего так волнуешься, а?
— Да вот за коллег из РУБОПа да прокуратуры переживаю немного, что уж больно долго следствие тянется. Чего там разбираться? Ты бы мне дал бы их на пару деньков, они бы и враз у меня раскололись.
— Да не волнуйся ты так, Анатолий Иваныч, — отозвался Мордашев, — там с ними тоже не стажеры работают. РУБОПовские их раскололи уже запросто, те все им как на духу поведали. Просто много ниточек разных обнаружилось, вот и отрабатываем все.
— Да? — переспросил генерал, — да я в ребятах РУБОПовских и не сомневаюсь. Просто у меня тоже кое–какие разработки по чеченам есть, вот и хочу проверить.
— Так какие проблемы? Давай их мне все, мы с тобой вместе и разберемся.
— Понимаешь ли дело какое, а Саня? У меня под грифом секретно все, с другими ведомствами, даже по дружбе делиться права не имею. Дай хоть на день, а? Я из них все и вытрясу.