— Я вынужден признаться тебе, что ты в свое время сделала неплохую ставку. Ты всегда умела чувствовать, откуда ветер дует, носик–то свой ты по ветру аккуратно держишь. Твой муж стал хозяином региона. Но времена меняются. И есть информация, что наверху твой благоверный стал кое–кому ну совсем поперек горла. С Волыниным у него не все ладно, а тот ведь теперь вице–спикер Госдумы, да и у полпреда свои соображения. Сама понимаешь, в стране сменилась власть, и то, что при дедушке можно было зачесть в актив, сейчас очень быстро становится минусом. Поэтому все, что я в этой ситуации могу, это посоветовать тебе подумать, чтобы в очередной раз поменять ставку. Ведь раньше это у тебя ох как неплохо получалось. Ну а сейчас, как ты, наверное, видишь, наша власть начинается, — после этого полковник с бокалом в руке встал и сделал шаг навстречу Ларисе.
На этот раз ответом стал ощутимый удар острым каблучком в область пониже пояса, так что Брусницын согнулся, хотя быстро, превозмогая боль, распрямился.
— Зачем по яйцам?!!! — захрипел он.
Лариса в ответ заявила на повышенных тонах:
— Слушай ты, полковник! Ты это что о себе возомнил?!! Ты, что же, это, думаешь, что тебе вот так меня развести удастся? Мне твои комитетские разводки на хрен не нужны!! Братков своих разводи лучше! Нет еще в крае человека, который бы мог моему мужу поперек вякнуть! А ты, полковник, бы лучше на себя бы посмотрел! Возглавляет службу экономической безопасности, а сам на старой «Бэхе» ездит! Да у любого гопника машина получше будет! Да что ты вообще можешь!!!
— Зря ты так, — ответил Брусницын на эту тираду, — нашего ведомства нынче держаться надо ближе.
— Вот что, Лешенька, — сказала Лариса уже более спокойным тоном, — запомни: я тебя подняла, я тебя если чего и уничтожу. А сейчас пошел вон!
— Зря ты так, — повторил полковник, торопливо застегивая рубашку, завязывая галстук и набрасывая пиджак. Но больше не сказал ничего и вышел восвояси. Дорогая коллекционная бутылка осталась на столе, откупоренная и разлитая, но вино в бокалах так и не было выпито.
Уже выйдя из номера, полковник обернулся и чуть слышно произнес: «Ты еще пожалеешь, Ларисочка о своем поведении!» и пошел к лифту.
…
Пока силовики расслаблялись в парилке и бассейне с девками, губернатор заперся в своем кабинете в резиденции Чердынь. Вскоре к нему подошли те, кого он ждал в этот вечер, — вице–губернатор Мордашев, вице–губернатор Петр Шумилов, курировавший вопросы имущественных отношений и банкротств, и предприниматель Роман Чавия, которого называли личным кошельком губернатора.
— Ну что? — спросил Агарков, когда все собрались и заперев дверь кабинета на ключ.
— Все здесь, — сказал Мордашев и вытащил из портфеля папку, в которой оказался полный комплект финансовой и учредительной документации ОАО «Беловодский речной порт», которая накануне была изъята в кабинете директора порта.
— Вот так всегда бы! — сказал губернатор, просматривая документы, — теперь выходит, все типа по закону. Ну ты что скажешь, Петр?
Вице–губернатор Шумилов взял в руки устав, повертел его, полистал и подтвердил слова губернатора:
— Ну да, — сказал он, — теперь уже все законно. В общем–то, решение суда по банкротству у нас есть, комплект документации имеется. Теперь можно и арбитражного управляющего назначить.
Все посмотрели на Чавию. Тот сидел с удовлетворенным видом¸ и щерился.
— Ну что, Роман Вахтангович, — воскликнул губернатор, — поди племянника своего на порт пристроить хочешь?
— А чего ж, можно и Жорика, — ответил Чавия, — он у меня головастый, в Лондоне учился, MBА получил, курсы вот арбитражных управляющих недавно закончил. Отчего же не поставить, если никто не против.
— А чего возражать–то, — произнес губернатор, — порт теперь твой, так что бери и принимай во владение. Только смотри там аккуратнее.
После этого он поглядел на Мордашева.
— Под надежной охраной порт–то? — спросил он.
— Порт охраняет рота ОМОНа, — ответил секретарь Совбеза, — смена караула раз в двенадцать часов. Мышь не проскочит.
— Вот так–то, — опять стал потирать руки губернатор, и его полное и слегка смуглое лицо засветилось от счастья, — давно уже пора самарским было надрать задницу. А то у нас под боком такой объект стратегический держали. Пора уже все нам брать в свои руки. Теперь это дело обмыть бы надо, и пошли к людям, а то они развлекаются там без нас.
Собравшиеся распили бутылку коньяка «Корвуазье», которую накануне принес лакей в парике и одеянии 18 века. Закусили икрой. Жизнь явно налаживалась.