— Ну а чего меня искать, — ответил того, кого звали Леонид Семеныч, — вот мы тут тебя давно дожидаемся, — и пригласил генерала в кабинет. Там его ждал еще один, черноволосый, небритый и в лавсановом костюме.
— Дорогой, ты до нас снизошел наконец? — закричал смуглый, едва генерал вошел в кабинку.
— Ну вот дождались мы наконец Анатолия Ивановича, а то уж не чаяли, — подтвердил Леонид Семенович.
— Да куда ж я от вас денусь–то, — сказал генерал, присаживаясь.
Первым собеседником генерал был Леонид Фейдельман, бизнесмен, считавшийся раньше казначеем Центральной ОПГ, но после того как ее верхушку несколько лет назад завалили, он слыл цивильным предпринимателем. Вторым же был местный чеченский авторитет Руслан Имаев, также когда–то состоявший в чеченской группировке, но после того как все первые лица сложили головы в войнах 90‑х, вышел на передний план и тоже считался мирным коммерсантом.
Минут пятнадцать разговаривали, как водится, о погоде. Генерал посетовал на жару, из–за которой совсем невозможно работать, Фейдельман его поддержал, добавив, что не представляет, как сейчас в электричках хреново. Имаев ничего не сказал, но кивнул. Потом заговорили о делах. Начали издалека. Фейдельман спросил, как контора, генерал ответил, что стоит, куда же она теперь денется. Фейдельман поинтересовался, что за бумага пришла из федерального округа по поводу Беловодского порта. Генерал удивился, сказав, что бумага конфиденциальная, про нее в регионе знают всего три человека.
— Мы и не такие еще конфиденциальные бумаги читали, — ответил Фейдельман, и стал раскуривать сигару, пуская кольца дыма.
— Да я на зама своего все спихнул, на Лешку Брусницына. Пускай помудохается, выскочка, бля, — ответил генерал, — он мне кстати тут новую тему подкинул. Есть в Зареченске клейзавод, от него вонь на весь город. Вроде как есть решение его вывести. А там такая земля! Мне Брусницын подробную справку сделал, типа что да как. Короче, влезать надо в тему эту.
— Подумать надо, — сказал Фейдельман, продолжая пускать кольца дыма, — идея интересная, спору нет. Вот только ты уверен, что на эту землю других претендентов кроме нас нет?
— Нет, — решительно заявил генерал, — мне Лешка все в справке расписал. К тому же, у него с зареченским мэром свои делишки, так что проблем тут не будет.
— А Чавия, или кто–нибудь из родственников губернатора? — спросил Фейдельман, — ты уверен, что у них интереса к этой земле не появится?
— Не, им сейчас не до того, — отмахнулся генерал.
— Ты смотри, — произнес Фейдельман, — а то может ты нас хочешь на бабки развести, в блудняк нас втянуть, а потом и слить под шумок, а?
Генерал растерялся.
— Ладно, шучу я, расслабься, — сказал Фейдельман, закуривая новую сигару, — Будем думать, изучать вопрос. А справку эту ты давай как можно скорее. Пока нас другое волнует. Ты лучше расскажи, что в наших кулуарах слышно? Вчера, говорят, Совет безопасности был. Как там Дмитрий Иванович поживает?
— Нервничает Дмитрий Иванович, — рассказал Гладышев, — в завтрашнем дне не уверен.
— Ну, это ежу понятно, — произнес Фейдельман, смакуя сигару красивыми холеными пальцами, — не просто же так он выборы губернаторские на полгода раньше назначил. Кто его знает, что дальше будет. Да и с портом этим тоже. Видать, хотят напоследок под себя подгрести как можно больше. Ну, а что нового Мордашев говорит?
— Да ничего так, все вроде по–старому.
— Слушай, ты что нам тут гонишь? — вмешался в разговор Имаев.
— Да не волнуйся ты так, — осадил его Фейдельман, — Анатолий Иванович просто забыл все подробности, сейчас вспомнит…
— Да, да, конечно, — ответил генерал, — я поговорил с ним… вопрос поставил. Короче, у них там шухер с этой бумагой из полпредства страшный. Мордашев меня разобраться просил. Вот завтра еду в Самару, потом в Москву. Короче, он теперь раком станет, все для меня сделает, лишь бы я информацию достал, откуда ветер дует. Вот так. Так что ничего, мужики, все будет в ажуре. Все нормально. Никуда они от нас не денутся.
— Ну а ребята, которых РУБОП принял, не раскололись? — спросил Фейдельман.
— Нет, там все нормально, — успокоительным тоном произнес генерал, — судя по всему, никакой конкретной информации у них нет.
В этот момент в кабинет вошли официанты и привезли на тележке жаренную баранью ногу, которую тут же стали делить на части. Порезав ее на кусочки и поставив большое блюдо на стол, они ушли. Генерал жадно вцепился в кусок и начал его грызть. Потом поднял бокал с коньяком и сказал: