— Да, — ответил Резо, — этот шакал Чавия был не просто ставленником — он был мне как сын, он мой крестник. Я поднял его из дерьма и посадил в свое время на великоволжский ликеро–водочный завод. Я дал ему денег, прикрывал своим авторитетом, а потом он снюхался с Агарковым, вошел к нему в доверие, и я стал не нужен.
— Однако же его знакомство с Агарковым произошло не без вашего участия, — заметил полковник, — я думаю вам не стоит напоминать об обстоятельствах знаменитого расстрела в «Молнии»? Говорят, что именно вы привели Чавия в начале 94‑го на прием к Агаркову, когда он был еще простым первым вице–мэром Великоволжска. Я знаю, что в то время вас очень сильно беспокоил местный авторитет Балу, из спортсменов, и этот вопрос вы обсуждали с Агарковым, и что на той встрече еще присутствовали нынешний вице–спикер Госдумы Волынин. А через два дня Балу с десятком своих бойцов был расстрелян в кафе «Молния» в центре Великоволжска, а еще через две недели застрелился мэр города Кротов, не так ли? — и Брусницын, почувствовав себя совсем осмелевшим, широко улыбнулся, — да уж, нынешняя элита скрывает очень много скелетов в шкафу. Поскреби любого — на двадцать лет строго режима ведь наберется.
Резо молчал около минуты.
— Человеку свойственно ошибаться, — наконец произнес он, — и я не исключение.
— Так что же от меня вы хотите?
Резо внимательно посмотрел на полковника и сказал:
— Я хочу, чтобы вы продолжили дело покойного генерала и завершили запланированное им.
— Каким образом? — поинтересовался Брусницын.
В ответ Резо достал папку с бумагами.
— Это бухгалтерская документация, которая хранилась в Самаре. Она свидетельствует, что для банкротства не было никаких оснований. Порт показывал прибыль, даже в кризисный 98‑й год, и рентабельность его все время росла.
— И что я смогу сделать в этой ситуации? — пожал плечами полковник.
— Это еще не все. Вот, — и Резо торжествующе достал бумагу с гербовой печатью, — Это решение Самарского арбитража недельной давности, которая признает передачу акций мной Чавии, произведенную пять лет назад назад, юридически ничтожной. А это значит, что и оснований для банкроства не было никаких. На днях будет решение арбитража Нижневолжского федерального округа, которое может отменить решение о банкротстве. Кассацию я подал сразу же. А это постановление окружной прокуратуры о возбуждении уголовного дела по факту незаконного банкротства. Его фигуранты — глава краевого Минимущества, его заместитель по вопросам банкротства, председатель краевого арбитража и сам глава тендерной комиссии вице–губернатор Шумилов. Так что вся эта шобла имеет может на законных основаниях отправиться на нары.
— Хорошо, уважаемый Резван Тенгизович, одного я не пойму — мне–то это зачем? — снова спросил Брусницын.
— Во–первых, чтобы закон восторжествовал.
Брусницын рассмеялся:
— Вот дожили, — произнес полковник, ухмыляясь, — вор о законе рассуждает! Я конечно извиняюсь, но чья бы корова мычала про торжество закона–то.
— А во–вторых, — продолжил Резо, — я в долгу не останусь.