— Но этим–то вы меня не удивите, — махнул рукой Брусницын, — мне каждый второй местный предприниматель или авторитет регулярно предлагают взятку.
— Назовите ваш интерес, — продолжил вор.
— Во–первых, — начал Брусницын, — я не продаюсь. Ни оптом, ни в розницу. Я не беру взяток. Во–вторых, то, что вы мне сейчас предлагаете, означает войну как минимум с четырьмя влиятельнейшими людьми региона — предпринимателем Чавия, губернатором Агарковым, вице–губернатором Шумиловым и секретарем краевого Совбеза Мордашевым.
— Тогда что вы хотите? — спросил Резо.
— Для начала я хотел бы услышать ваше предложение, Резван Тенгизович, — сказал Брусницын и вопросительно посмотрел на вора.
Резо взял листок бумаги, что–то накалякал там и протянул полковнику. На клочке было написано: $100 000.
— Эта сумма, о которой мы договорились с вашим покойным шефом.
Брусницын взглянул на листок, как будто пытаясь внимательно в него вчитаться, присмотрелся, покачал головой и ухмыльнулся:
— Вы думаете, что сможете купить работника госбезопасности? — ухмыльнулся полковник, — я же сказал, что я не продаюсь. Генерал Гладышев принадлежал к советской формации чекистов, он так и не успел освоиться в режиме свободных рыночных отношений. А я занимаюсь экономической безопасностью без малого девять лет, на моих глазах произошло становление так называемого свободного капитализма, его упорядочивание и формирование нынешней модели номенклатурно–олигархического капитализма. И именно по этой причине, как я уже сказал вам, меня невозможно купить.
— Хорошо, — сказал Резо, — тогда назовите ваши условия.
Брусницын взял чистый листок, достал из кармана ручку и написал на ней следующее: «25 % + 1 — компания «Рес-КА», архипелаг Фиджи». Потом с улыбкой довольной своей работой энтузиаста протянул его вору.
— Вот так, Резван Тенгизович, в ином случае, как говорится, давайте разбежимся по–хорошему. Как грится, вы нас не знаете — мы вас нема.
Резо взглянул на бумажку, и лицо его изобразило крайнюю степень задумчивости.
— Как я дважды уже говорил вам, — продолжил тем временем Брусницын, — меня невозможно купить. Зато я с большим интересом поучаствовал бы в бизнесе на правах партнера. И отнюдь не младшего.
— Серьезный кусок, — прокомментировал вор.
— А это уже на ваше усмотрение, — ответил Брусницын, — выбор у вас, как я понимаю, не велик, поскольку предприятие и так уже тю–тю, а так вы хотя бы 28 % сохраните. Да если еще и у Чавия пакет отсудите, то опять контрольный пакет у вас окажется. Впрочем, решайте сами, Резван Тенгизович, все в ваших руках.
— Ну, хорошо, я согласен, — ответил Резо, и вернул листок Брусницыну, который сразу же достал из кармана зажигалку и поджег его. Бумага загорелась веселым огоньком.
Брусницын стряхивал в пепельницу черные хлопья, в которые превращалась на глазах белая бумага, а потом сказал:
— Я рад, что мы поняли друг друга. Но мне нужны гарантии.
— Вот все это, — Резо указал на стопку бумаг, которые только что ему продемонстрировал, — это все подлинники. Кроме того, я передаю вам подлинник реестра акционеров.
— И еще, я хотел бы узнать, могу ли я рассчитывать на ваш административный ресурс, при помощи которого вы, как я понимаю, уже добились решения самарского арбитража и письма полпреда.
Резо написал что–то на листке и протянул его Брусницыну.
— Это телефон помощника полпреда Юрия Копылова, — сказал он, — ему можно позвонить прямо сейчас, и он организует вам встречу с полпредом. Полпред сегодня собирался встречаться по этому поводу с генералом, вы просто скажете, что занимаетесь этим вопросом вместо Гладышева.
— Ну, вот и славно, — отозвался Брусницын, докуривая вторую сигарету, — ну что ж, всего хорошего, в таком случае, Резван Тенгизович. Я полагаю, что в ближайшее время нам с вами не стоит поддерживать прямой контакт. О последующих событиях узнаете из СМИ. Если что — звоните, — и он в свою очередь написал номер на бумажке, — это телефон моего ближайшего доверенного лица.
Резо кивнул и направился к выходу, не подав на прощание руки полковнику.
…
Министр имущественных отношений Виктор Калинкин шел по коридорам своего ведомтсва. Он только что закончил важное совещание, и шел теперь в свой кабинет, где у него назначена была страшно важная встреча. Он ждал гонца от очень большого человека. В этот самый момент кто–то неожиданно тронул его за плечо.
— Простите, Виктор Владимирович? — раздался звонкий женский голос, который скорее можно было назвать девичьим. Калинкин обернулся, и увидел девушку с распущенными каштановыми волосами до пояса, в мини–юбке, в туфлях на высоких каблуках, а еще с макияжем на лице и розовой помадой на губах.