— Частью обмана, который используют такие личины, является выдача себя за корабли и существа высших. И я полагаю, что вы делаете это в данный момент. Мы просканировали вас и определили, что вы несете что-то, что полностью скрыто от посторонних глаз.
— Что? Мой дорогой капитан, но вы не можете просто причислить меня к подобному обману! Это абсурд! А что касается единственного полностью защищенного субстрата внутри меня, то это мой груз, мое дополнение именно к одному Церемониальному Гостю, нашему единственному гуманоидному выражению уважения, ожидаемому и приглашенному народом Гзилт специально для празднования их предстоящей Сублимации! Конечно, эта сущность несет послание от Зихдрен-Ремнантеров к Гзилту, о котором я лично не знаю! Ничего странного, беспрецедентного или тревожного в подобном быть не может, не так ли? Гзилты были участниками соответствующих дипломатических и посольских протоколов на протяжении тысячелетий, и ни разу не пожаловались. Крошечный кусочек Реального прощается с вами и в то же время представляет тех, кто с радостью примет вас в Возвышенном!
— Здесь кроется обман, что-то странное. Мы можем видеть это, даже если вы сами не можете.
— О чем вы говорите? Мне жаль и с меня достаточно. Ваше поведение выходит за рамки даже самого осторожного и бдительного боевого корабля и рискует скатиться в откровенную паранойю. Я ухожу, вам придется извинить меня. Прощание.
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— …Вы установили вокруг меня сигнальную изоляцию? Вы хоть представляете себе последствия?
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— Я не могу. Помимо всего прочего, есть дипломатические тонкости…
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— Я вас услышал! Но я не могу и не буду. Как вы смеете! Мы ваши друзья. Нейтралы были бы потрясены и оскорблены таким обращением! Те, кто давно считают себя вашими друзьями и союзниками…
— Полностью раскрыть информацию…
— Я отказываюсь делать то, что вы просите. Немедленно снимите с меня сигнальную изоляцию. И если вы попытаетесь заблокировать или помешать мне уйти…
— …содержащуюся в экранированной подложке. Высвободить полностью информацию, содержащуюся внутри экранированной подложки.
— Это возмутительно! Вы… Вы с ума сошли? Вы должны знать, с кем вы имеете дело, чтобы устраивать здесь распрю! Я представляю Зихдрен, сумасшедший! Полностью принятых и признанных наследников Возвышенных Зихдренов, расы, которую многие из ваших сородичей признают не менее чем богами — тех, кого сама Книга Истины называет вашими духовными предками! Должен предупредить вас, что хотя я, по сути, и безоружен, тем не менее, у меня есть средства, которые…
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— Хватит. До свидания.
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в защищенной подложке.
— … Немедленно снимите с меня сигнальную изоляцию! И перестаньте глушить поля моего двигателя! Я собираюсь начать маневр отрыва на полной мощности с высоким ускорением, независимо от вашего текущего вмешательства, и любой ущерб, полученный либо мной, либо вами, будет вашей ответственностью, а не моей! Зихдрен Ремнантеры и сами Зихдрены узнают об этом акте варварства, не делайте себе хуже!
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— … То, что компоненты моего двигателя до сих пор не взорвались из-за вашего неоправданного варварства, связано больше с моей способностью к изящному контролю, нежели с вашим жестоким и бесцеремонным использованием подавляющей силы. Я, как теперь совершенно ясно для нас обоих, фактически беспомощен. Это ситуация, которая, поверьте мне, не делает вам чести. Я должен — с крайней неохотой и с крайним протестом, как личным, так и формальным, — спросить: если я высвобожу полностью информацию, содержащуюся внутри экранированной подложки, вы сбросите сигнальную оболочку вокруг меня и перестанете глушить поля моего двигателя, позволяя мне подать сигнал и уйти?
— Высвободить полностью информацию, содержащуюся в экранированной подложке.
— И мне будет позволено подать сигнал и уйти?
— … Да.
— Очень хорошо. Здесь.
— Отсканировано. Проверяем результаты.
— … Интересно, как бы вы сказали. Я понимаю. Это не то сообщение, которое я ожидал. Теперь я понимаю — как, я уверен, и вы тоже — почему имеет место определенная степень секретности в отношении содержания. Хотя обычно в мои обязанности не входит давать комментарии по таким вопросам, я бы, говоря откровенно, утверждал, что указанное содержание само по себе представляет собой своего рода извинение. Это признание, даже исповедь. Я понимаю, что такие… бухгалтерии часто являются частью деяний цивилизаций Сублимации; вопросы улажены, линии проведены в соответствии с определенными процедурами… Однако, как бы то ни было, моей миссией было только доставить эту сущность Церемониального Гостя, оставаясь в полном неведении о её содержании, сути и значении ее сообщения. Соответственно, я считаю, что, хотя и в самых неожиданных и трудных обстоятельствах, я выполнил свой долг, и поэтому прошу разрешения сообщить об этом странном повороте событий тем, кто поручил мне миссию, и выйти из юрисдикции пространства Гзилта в ожидании. Дальнейшие инструкции. Я выполнил свою часть нашей сделки и должным образом полностью выдал информацию, содержащуюся внутри экранированной подложки. Если вы будете так любезны, теперь я требую, чтобы вы выполнили свое обещание, сбросив сигнальную изоляцию вокруг меня и перестав глушить поля моего двигателя.
— Нет.
Корабль гзилтов 8*Чуркун — линкор во всем, кроме названия — надвинулся на крошечное инопланетное судно, направив огонь из пары плазменных камер средней мощности ближнего действия в пришельца и далее — в пустую светящуюся голубую чашу кратерной установки, полностью уничтожив и её и посланника.
Оружейный импульс был настолько сильным, что проник в поверхность фрагмента планеты на глубину в несколько километров, пробуравив багровый туннель шириной в сто метров вертикально в скале. Поток лавы выплеснулся вдоль внешних защитных полей корабля, когда туннель рухнул, породив брызги и охлаждающий дождь расплавленной породы, взметнувшийся над распыленными обломками корабля Зихдрен-Ремнантера и центром светящейся голубой чаши. Тяжелея, они оседали в буйно-цветных небесах над Аблэйтом.
На границах усеченного горизонта мира некоторые более крупные части стертого купола, все еще кружась вдали от первоначального взрыва, ярко вспыхнули пламенем, погрузившись в безмерное окружающее пространство.
Глубоко под атакованной поверхностью автоматические системы уловили взрыв и последующее колебание курса крошечного мира, скорректировав его.
Там, где раньше был маленький голубой оазис света и жизни, теперь образовался более крупный и глубокий кратер, светящийся белым, желтым и красным от кипящего центра до неровного края. К тому времени, когда поверхность кратера достаточно остыла, чтобы явить взгляду то, как она будет выглядеть после полного затвердевания, 8*Чуркун уже давно исчез.
От другого корабля, если не считать новой группы уже меркнувших полос света в небе над Аблэйтом, не осталось никаких следов.
2 (С -23)
На закате над равнинами Кваалона, на темной, высокой террасе, балансирующей в сверкающем черном водовороте архитектуры, образующей относительно микроскопическую часть экваториального пояса Ксауна, Вир Коссонт — лейтенант-коммандер (в резерве), чтобы дать ей полную классификацию — сидела, исполняя часть 26-й струнной сонаты Т. К. Вилабье для инструмента, который еще предстоит изобрести, каталожный номер MW 1211, на одном из немногих сохранившихся образцов другого инструмента, разработанного специально для исполнения этого произведения, общеизвестно сложного, темпераментного и диссонантно отягощённого. Инструментом была антагонистическая ундекагонная струна — или одиннадцатиструнная, как её обычно называли.
26-я струнная соната Т. К. Вилабье для инструмента, который еще предстоит изобрести, MW 1211, была более известна как «Водородная соната».
Одиннадцатиструнная представляла собой акустический инструмент — причудливо изогнутый, в основном смычковый, хотя отчасти и щипковый — значительной древности и еще более значительного размера. Имея более двух метров в высоту, метр в ширину и более полутора в глубину, она требовала от исполнителя одновременно оседлать её и сидеть внутри, балансируя на маленьком седле, образующем часть основания впадины, вокруг которой остальная часть инструмента громоздилась подобно гигантскому деформированному кольцу: музыкант использовал обе ноги, чтобы создать две трети поддерживающей треноги, последняя же треть при этом была сформирована единственным лонжероном, выступающим из основания, как подчёркнуто неизящная массивная трость.