— Один.
— Капитан, карта моего состояния сознания у вас?
— Да.
— Немедленно имплантируйте её в одного из биологически достоверных андроидов и отправьте его на планету. Пусть он идёт немного впереди дирижабля, готовый приземлиться на него по нашему сигналу. Оставьте инструкцию по связи с местными властями и держите андроида в курсе…
— Ноль…
— Отставить. Нет необходимости атаковать или выводить из строя корабль Культуры.
— Он покинул…, - начал говорить арбитр, но тут же осёкся. — Исчез — переместился.
— Ого, — выказал восхищение офицер дислокации. — Взгляните только на расстояние. Впечатляющий скачок.
— Корабль быстро удаляется, — доложил навигационный офицер.
— Как я и говорил — оставьте инструкцию по связи с местными властями и держите андроида в курсе всей необходимой информации.
— Ускоряется…. — голос капитана прозвучал обеспокоенно. — Продолжать в том же духе?
— Умеренно.
— Непредсказуемая спираль, — сказал офицер по наведению. — Может, он нас заметил?
— Процесс запечатления состояния сознания в андроида не мгновенен, — сообщил Агансу офицер по внешним технологиям. — Восемьдесят секунд потребуется для имплицирования оттиска и подготовки тела.
— Капитан? — окликнул Агансу. — Как со временем?
— Как я понимаю, у нас имеется восемьдесят секунд в запасе, прежде чем придется отходить? Включая перемещение и отстыковку под ускорением с увеличением расстояния? Что Навигационный Дислок?
-..У нас даже двадцати нет, — отозвался навигатор.
— Дислок согласен.
— Теряю след, — сообщил наводчик.
— Девяносто процентов на то, что мы можем двинуться в том же направлении и не потерять объект, но никаких гарантий.
— След исчезает, — сказал штурман. — Стихийное запутывание.
— Восемьдесят девять процентов.
— Полковник, — сказал капитан, — мы не можем запрограммировать андроида и быть уверенными, что нам удастся уследить за кораблем.
— Восемьдесят семь процентов.
Агансу задумался.
— Процентная вероятность повторного захвата корабля Культуры, если мы останемся на текущей отметке?
— Восемьдесят два, меньше даже.
— Запрограммированный андроид…
— Технически готов к работе.
— Поступим так: немедленно уходите, капитан.
— Уже движемся.
— Можно прямо сейчас зашвырнуть оид, а потом прикрепить к нему полковника, — предложил офицер по специальной тактике. Он, как заметил Агансу, был склонен к сжатым формулировкам.
— Понимаю, — сказал Агансу.
— Выбор за вами.
— Капитан, — поинтересовался Агансу. — Как вы думаете, корабль Культуры заметил нас?
— Слишком рано об этом судить. Он уходил в спешке, начав изменять позицию до принятия модуля, так что либо он засёк нас, либо внезапно куда-то заторопился.
— Он вполне мог начать смещение в атмосфере, если бы очень спешил, — поделился соображениями офицер по смещению.
— Или удалить пассажиров, оставив модуль, — непрозрачно добавил офицер по специальной тактике.
— Все верно, — сказал капитан. — Если только что получил новый приказ, или подозревал, что за ним кто-то следит, решив застать нас врасплох. Насколько гладко мы отошли?
— Довольно хорошо. В верхнем центиле.
— Не хуже противника?
— Не… совсем. У них был сверхбыстрый старт. Самое эффективное отталкивание, какое я когда-либо видел.
— Думаю, разумным будет предположить, что он мог нас увидеть, — объявил капитан. — Предлагаю, тем не менее, всё равно следовать за ним и вести себя так, как будто нам об этом не известно. Полковник?
— Согласен, — сказал Агансу, затем переключился на частный канал тет-а-тет и добавил. — Однако, капитан, если это так, и нас действительно обнаружили, виноват ли в этом кто-нибудь из присутствующих на борту?
— Никак нет. На мой взгляд, полковник.
— Правда?
— Правда. Мы выходим за пределы операционной оболочки этого корабля, полковник, на доли процента от наших пределов и даже немного превышаем заводские настройки в отдельных случаях, когда знаем, что корабль может это выдержать. И экипаж — он лучший, из тех, что могут быть. Если наша аварийная остановка невольно предупредила корабль Культуры, то вы можете повторить ситуацию миллион раз с любым другим экипажем, более свежим или более опытным, и результат будет тем же — так работает физика.
— Меня впечатляет преданность и вера, которую вы проявляете по отношению к своему экипажу, капитан.
— Мой экипаж предан мне, полковник; я предан только полку и Гзилту. Кроме того, вера это убеждение без причины, мы же действуем на основе разума и ничего более. У меня нет веры в мой экипаж, только абсолютная уверенность.
— Хм. Сказано хорошо. Я с облегчением снимаю любые подозрения о том, что часть экипажа могла быть виновата и счастлив соответствовать и разделять вашу уверенность.
— Рад это слышать. Можем ли мы вернуться к общине?
— Забавно. Возращаемся.
13 (С -15)
ГСВ Содержание Может Отличаться
ЛСВ Вы Называете Это Чистым?
— Привет. Тефве в пути?
∞
— Да. Передана, принята и перевоплощена.
∞
— Далеко ли мы продвинулись в понимании того, какой корабль или корабли могли помогать человеку КьиРиа в прошлом?
∞
— На данный момент незначительно. Я связался со Всё, Что Считается Законным и повторно попытался связаться с Ограниченно Участливым. Первый, похоже, готов помочь, но говорит, что не имел никаких контактов с господином КьиРиа и не слышал о нём с тех пор, как двадцать лет назад посетил Перитч IV вместе с Вир Коссонт. Последний находится в затворничестве или недоступен по какой-то другой причине. Я связался с его первоначальным домом — ГСВ Изящное Игнорирование Неудобных Фактов, и его последним контактом — ГСВ Проблемы C Зубами, попросив обоих выйти на связь с Ограниченно Участливым. Я предложил так же всем заинтересованным сторонам сделать всё возможное через любые контакты, которые у них есть, и попытаться связаться с "Ограниченно Участливым" и/или любым другим кораблем или организацией, которые, возможно, недавно помогали господину КьиРиа. Участливый — последний корабль, как известно, сопутствовавший КьиРиа в его путешествиях и попытках оставаться вне поля зрения общественности, но со временем он мог быть заменен. Возможно, также стоит попытаться связаться с любыми существующими кораблями или организациями, которые помогали ему до "Ограниченно Участливого". Я полагаю, что эту роль выполнял корабль под названием "Терпимая Усмешка", хотя мне трудно выйти с ним на контакт. И снова, любая помощь будет оценена по достоинству. Я начал поиск данных о любых других подобных судах, но до сих пор ничего не добился. Можно ли считать это каким-то успехом — вопрос спорный.
∞
— Я передам это сообщение. Могу ли я попросить теперь, чтобы ваша личность стала известна всем заинтересованным сторонам?
∞
— Думаю, да. Рано или поздно кто-нибудь сопоставил бы мои поисковые запросы с теми, что, несомненно, скоро поступят от других, и установил бы связь.
∞
— Добро пожаловать в клуб.
Он всегда удивлялся, как трудно увидеть города из космоса. Не составляло труда предположить, где они могут находиться, зная, где они расположены на картах, но в реальности они никогда не бросались в глаза так, как на схемах. Даже если имелась возможность разглядеть город, и он был хорошо знаком наблюдателю, порой требовалась помощь, чтобы найти важные здания и достопримечательности, хотя те, исходя из имеющейся информации, должны были быть легко обнаружены.
Септаме Банстегейн смотрел вниз на то, что, как его уверяли импланты, было местом расположения парламентского комплекса в М'йоне, но без соответствующего наложения он вряд ли смог бы определить это. Настолько важным тот всегда казался, настолько важным был на самом деле для жизни стольких людей, и всё же выглядел теперь каким — то крошечным и незначительным. Он вздохнул, окинув взглядом планету, — в той мере, в какой её было видно с орбитальной базы, расположенной на высоте всего нескольких сотен километров, не способной обеспечить полноценный обзор. Сказочная твердыня Зис.
Мир Банстегейна. Это слово всегда звучало для него так приятно, так уместно. Надёжно. А теперь, возможно, не мир, а Звезда Банстегейна, что, если вдуматься, не являлось жертвой с его стороны. Звезды могут существовать дольше, чем планеты, и, если заручиться согласием и обязательствами тех, кто унаследует ответственность за них, исполнение его желания не казалось невозможным.
Разумеется, название никогда бы не прижилось, если бы не существовало веской причины для такой чести — любой идиот или группа идитов могли воспользоваться поддержкой какого-нибудь новояленного убожества, что, о да, планету или звезду переименуют в их честь (хотя, если у них было хоть немного здравого смысла, они в глубине души знали, что это соглашение так легко заключить только потому, что его так же легко нарушить), но его претензии на заслугу имели реальный вес.