Она задумалась на мгновение, затем сказала:
— Итак, что вы думаете?
— О твоих чувствах ко мне?
— Да.
— Как человек, я думаю, что показался тебе достаточно интересным, хотя и не привлекательным. Как потенциальный партнер, я бы предпочел надеяться, что сама мысль об этом представляется тебе хоть немного неприятной. Не чувствуй себя обязанной подтверждать или отрицать что-либо из сказанного мною. Какие ещё вопросы тревожат тебя?
— Как вы держались всё это время?
— Стойко.
— Я спрашиваю серьёзно. Если я должна воспринимать вас всерьёз, ваши ответы должны быть серьёзными: как? Разве вы не хотели покончить с собой в какой-то момент, дойдя до определённой точки, сознавая, что идти дальше особенно некуда — вы прожили и пережили всё за эти столетия, всё, о чём когда-либо мечтали и грезили? Разве рано или поздно этого не должно было случиться?
— Не со мной.
— Но именно об этом я и спрашиваю. Почему? Почему нет? Как так получилось?
— Я уже говорил тебе, что получаю своего рода извращенное удовольствие, наблюдая, как виды совершают ошибки, низводя себя и свои амбиции.
— Да, я помню. Я думала об этом. И я не верю, что это может быть единственной причиной. Должно быть что-то еще.
— Может быть, мне было ради чего жить.
— Хорошо. И что же это?
— Или, возможно, мне было ради чего не умирать.
— Хм. Разве это не…?
— Это не совсем одно и то же. Тебе придется подумать над моими словами. В любом случае, мои настоящие мотивы не должны тебя волновать. То, что мне столько лет, сколько я утверждаю, то, что ты веришь мне, волнует меня. Не сильно, но, тем не менее, мне хотелось бы думать, что ты мне веришь.
— Иногда верю, иногда нет, — призналась она. — Когда я разговариваю с вами, я верю.
— Этого достаточно. Могу я ещё чем-нибудь помочь?
Она улыбнулась, хотя он не мог видеть её лица.
— Скажи — становимся ли мы более защищенными с возрастом?
— Некоторые становятся. И я среди них. Хотя, должен сказать, что обнаружил своего рода долгосрочное приливное действие в этом и многих других эмоциональных состояниях. В течение столетий реального времени я могу чувствовать себя постепенно всё более уверенным в себе, затем в течение следующих нескольких столетий — менее уверенным. Или с течением времени я могу переходить от мысли, что знаю практически всё, к осознанию того, что я почти ничего не знаю, затем обратно, и так далее. В целом же, присутствует приближение к некоему устойчивому состоянию, я полагаю, и к настоящему времени я уже полностью привык к такой периодичности, допуская её. Точно так же я, словно бы, колеблюсь между периодами ощущения, что ни что не имеет значения, когда я склонен действовать рискованно, спонтанно — порой по прихоти — и промежуточными периодами, когда я чувствую, что всё имеет значение, заставляющими меня становится осторожным, избегающим риска, опасливым и параноидальным. Первая позиция предполагает некий благодатный фатум, с укоренённым в нём знанием, что мне каким-то образом суждено жить вечно, вторая возводит на пьедестал статистику и холодный, безучастный космос, не позволяя осознать то, что я прожил столько, сколько прожил, а жизнь, по сути, сплошное веселье, и рисковать и вести себя необдуманно стоит только ради удовольствия щелкнуть по носу Вселенную. В первом состоянии есть своего рода лёгкое презрение к противоположности, в то время как второе в ужасе от оной же. В любом случае, я хочу сказать: вернись через столетие или два, и я, возможно, не буду казаться тебе таким уверенным в себе.
— Через столетие — через несколько лет — я буду со всеми остальными в Возвышенном.
— Лучшее место для всех нас. Я бы и сам ушёл, но долголетие стало привычкой.
— Вы не хотели бы отправиться с нами, с Гзилтом?
— Вы были бы моим вторым выбором, после Культуры, но нет. Это не мой выбор — в любом случае. Моё настоящее "я" когда-нибудь, возможно, примет такое решение, где бы я ни находился, и если, почувствую, что пришло время, я уйду.
— Говорят, это похоже на самый яркий чистый и светлый сон, на все времена.
— А ещё я слышал, что там есть пряники, утоляющие голод тем, кто в реальности не мог их отведать.
— А вы видите сны сейчас, когда..?
— Нет. Выключение — то же самое, что и засыпание: нет осознания происходящего, просто пробуждение. После сна без сновидений.
— Я уже захотела спать, — призналась Коссонт, непроизвольно зевая. — Я собираюсь отключить устройство. Вы не против?
— Не против. Сладких снов, Коссонт.
— И вам приятных снов, КьиРиа.
…Она проснулась на борту "Ошибки Не…”
Через пару часов они будут в Оспине, в микроорбитале, принадлежащем Инкастскому Нерелигиозному Коллекционерскому Ордену, которому она пожертвовала устройство.
Она вспомнила вечер на борту клипера много лет назад и удивительно много из разговора с КьиРиа, разговора — осевшего в её сознании. Вспомнила, как лежала, ещё будучи с двумя руками, сцепленными за шеей, путешествуя с волюптой — столь же элегантной по форме, как и по тональности — особенно в сравнении с громоздкой и в полной мере непостижимой глыбой одиннадцатиструнной.
Но на этот раз она размышляла о другом, встревоженная тем, что их преследует неизвестный корабль, вероятно, посланный и способный уничтожить их. На микроорбитале Бокри их также могут ждать недружественные силы.
Лёжа в темноте, — верхние руки за шеей, нижние на животе — Вир пришла к выводу, что иногда перемены не к лучшему.
Изображение заплаканной женщины, сидящей спиной к простёртым вдаль облакам и морю, проплывало на замершем перед ней экране.
— …Мы всегда были очень близки и постоянно поддерживали связь, а потом она просто исчезла с планеты, и, очевидно, в её постели не спали уже несколько дней — давно, я имею в виду — и потом она, конечно, служит в Четырнадцатом и всегда была очень активной, хоть и в резерве, очень уважаемой, и, разумеется, произошёл этот ужасный, ужасный…
— Мадам…
— …ужасный взрыв на той планете, и насколько я знаю — я думала, я предполагала худшее, естественно, как и любая мать. Я задавалась вопросом: "Могла ли она быть там, туда ли она отправилась? Знала ли она что-то?", как только я услышала о том, что случилось, об этом… но потом ничего не было, совсем ничего…
Экран погас. Полковник Агансу кивнул.
— Понятно. А эта дама…?
— Вариб Коссонт, мать Вир Коссонт, лейтенант-коммандера запаса Четырнадцатого, — сообщил офицер разведки корабля 7*Уагрен. Он, полковник и капитан были единственными присутствующими в виртуальном командном пространстве.
— Это может быть связано с неожиданным визитом 5*Гелиш-Оплула на Эшри, — сказал капитан Агансу. — Последнее известное местонахождение корабля было в окрестностях Ксауна, а последнее известное местонахождение Вир Коссонт обозначено как Поясной Город Ксауна. Если корабль шел на полной скорости от Ксауна до Эшри, у него было время доставить Коссонт в штаб Четырнадцатого за два-три часа до нашего прибытия и атаки.
— Была ли Вир Коссонт в списке тех, кто находился на борту спутника Фзан-Джуйм? — спросил полковник.
— Нет, — ответил офицер.
— Однако это ничего не значит, — вставил капитан. — У неё едва хватило времени на регистрацию, и, кроме того, если бы ее вызвали для какой-то секретной миссии, её бы в любом случае не включили в официальный список.
— Откуда поступила информация? — спросил Агансу.
— Экранный ролик поступил из Центральной разведки полка под грифом "секретно" со средним рангом и с пометкой "маловероятная релевантность", — сказал офицер. — Данные наших сенсоров, установленных после уничтожения штаба, показали, что существует пятидесятипроцентная вероятность того, что один из обломков среднего размера был практически не задет, хотя и в значительной степени выведен из строя четырехместным шаттлом. Если это так, то существует в свою очередь шестидесятипроцентная вероятность того, что один или несколько жизнеспособных биологических организмов могли быть перемещены с обломков на "Ошибка Не…" — корабль Культуры, за которым мы в данный момент следуем.
— Почему эта информация не была извлечена из данных своевременно? — спросил Агансу.
— Данные с сенсоров, — сказал капитан, — особенно в боевом пространстве, поступают нестабильно, спорадически и с опозданием. Данным в реальном времени отдаётся приоритет, полковник.
— Понятно. Эта лейтенант-коммандер Коссонт — я не вижу упоминания о ней ни в списках спецназа, ни в списках разведки.
— Мы полагаем, что она не из спецназа и не имеет отношения к военной разведке, — сказал капитан. — Её полугражданский статус не был прикрытием, на наш взгляд, а её ценность для высшего командования Четырнадцатого могла быть оппортунистической и внезапной — скорее всего, обстоятельства, понудившие Четырнадцатый вызвать её, стали известны только непосредственно перед самим вызовом.
— И в чём может заключаться её ценность? — спросил Агансу.
— Мы пока не знаем, — признался офицер. — Лучшее предположение — возможно, она связана с личностью Культуры Нгароэ КьиРиа, который упоминается в сообщении Зихдрена, найденном на Аблэйте.