Елена Михалкова Водоворот чужих желаний
Он смотрел на экран телевизора, в котором репортер профессионально озабоченным голосом вещал о постройке нового развлекательного центра, но не слышал ни одного слова. Перед глазами его стоял последний кадр предыдущего сюжета: пожилая женщина в оранжевой куртке держит в пальцах растопыренный кленовый лист, чуть растерянно глядя в камеру.
«Этого не может быть». Того, что он только что увидел, не могло быть.
Он выключил телевизор и мысленно прокрутил сюжет назад, вспоминая вопросы, которые задавал журналист женщине с кленовым листом.
«– В вашем дворе много кленов, правда?
– Да… Много… А сейчас сильный листопад. Посмотрите…»
Камера идет вверх, показывая зрителям деревья, с которых облетают красные и желтые листья.
Но женщины под кленами не могло быть.
Потому что она мертва.
Давно.
Пятнадцать лет.
Глава 1
– Я ее видел, – повторил Макар третий раз, игнорируя предложенную Сергеем чашку с кофе.
Бабкин коротко кивнул, подумав про себя, что не помнит Илюшина в таком возбужденном состоянии за все время, что они работали вместе.
– Кофе пей, – посоветовал он. – Остынет.
Сергей Бабкин и Макар Илюшин были частными детективами. Бабкин, в прошлом оперативник, несколько лет назад вынужден был уйти с работы, и тогда Макар пригласил его к себе помощником. Теперь они называли себя напарниками, хотя формально Илюшин по-прежнему оставался главным.
Худой, светловолосый Макар был похож на студента. Веселого и в меру наплевательски относящегося к учебе студента-очкарика, который на минуту снял очки и теперь смотрит на собеседника веселым и довольным взглядом человека, бесцельно сбежавшего с лекции. Здоровяк Сергей – высокий, крепкий, с глубоко посажеными темными глазами и коротким ежиком волос – когда-то имел у коллег прозвище Медведь. Не столько из-за внешнего сходства, сколько из-за молниеносной реакции, неожиданной в таком большом и кажущемся неуклюжим человеке.
Их не совсем обычный тандем оказался очень удачным, несмотря на то что Макар был типичным «одиночкой» и в жизни, и в работе. Один из недоброжелателей Сергея поговаривал, что Илюшин с Бабкиным работают по принципу «ум – сила», но в действительности сильной стороной первого была интуиция, а второго – добросовестность, компенсировавшая отсутствие озарений. Сергей в глубине души признавал главенство Макара, поскольку знал: Илюшин обладает тем, чего нет и никогда не будет у него самого. Добросовестности можно научиться – интуиции научиться нельзя.
Иногда Макар казался Бабкину отстраненным наблюдателем, про себя подсмеивающимся над всем, но в первую очередь – над самим собой, Макаром Илюшиным, тридцати шести лет от роду, которому окружающие редко давали больше двадцати пяти. Он никогда не рассказывал о своем прошлом, а Сергей не спрашивал. Насколько он знал, у приятеля не было родных. Макар тщательно оберегал свое личное пространство, не пуская туда никого.
«Должно было случиться что-то серьезное, если он так выбит из колеи».
– Их искали четыре дня, – неожиданно сказал Илюшин. – Мы боялись, что не найдем, потому что – сам понимаешь, девяносто третий год, люди исчезали бесследно…
Бабкин ничего не понимал, но молчал.
– Алису нашли, а ту, вторую, – нет. Но был свидетель…
Алиса Аркадьевна Мельникова и Зинаида Яковлевна Белова в теплый майский день тысяча девятьсот девяносто третьего года вышли вместе из института, в котором одна училась, а вторая работала гардеробщицей, и направились к остановке троллейбуса. Их видели другие студенты, но никто не удивился, что Алиса идет с Зинаидой Яковлевной – гардеробщица была доброй теткой и, возможно, собиралась осчастливить Алиску очередным огромным букетом пионов, привезенным ею с участка. Макар Илюшин в это время разговаривал с преподавателем по уголовному праву, выясняя крайне занимательный вопрос, и не знал, что сегодня последний раз он видел свою девушку живой.
Четыре дня, пока искали пропавших, Макар провел словно в чужом теле. Тело ело, говорило, шевелило руками и ногами, но оно было не его. И голос, которым он расспрашивал свидетелей, был не его. И проклятая интуиция, развитая у него с детства, была не его, потому что она говорила, что его кудрявой, веселой, обожаемой Алисы, вытащившей Макара на свет из темноты, в которой он существовал три года, больше нет. Он знал это, но, стоя над ее телом в морге, все равно не смог сдержаться и закричал. А потом заплакал.
Следствия не было. Официально оно велось, но никто ничего не мог сказать ни Илюшину, ни родителям Алисы, кроме того, где именно было обнаружено тело девушки. Один из юго-западных районов Москвы…
Макар уволился из фирмы, где он работал и одновременно проходил практику, и стал искать, кто убил Алису Мельникову и где может быть Зинаида Белова. Во дворе дома, где девушку ударили ножом, он нашел свидетеля.
– Мужик-инвалид, – сказал Макар Сергею, ошеломленно слушавшему рассказ друга. – До меня опрашивали всех, кто жил в том доме, но никто не признался, что видел убийц, хотя не могли не видеть: все произошло днем, около четырех часов. Он, наверное, пожалел меня, потому и решился рассказать.
Из подъезда вышли два человека, рассказал старичок-инвалид, и быстро направились к машине – у них в руках были большие спортивные сумки. Девушка и женщина завернули из-за угла дома и чуть не столкнулись с ними. Двор будто вымер, потому что незадолго до этого все слышали крики о помощи, доносившиеся из окна третьего этажа и захлебнувшиеся спустя полминуты. Один из преступников, задержавшись на несколько секунд, деловито ткнул девушку ножом, и она, даже не вскрикнув, осела на асфальт, зажимая рану.
– Перед гардеробщицей тот человек остановился, что-то сделал, и она тоже начала падать. Но ее подхватили и сунули в машину. Больше ее никто не видел. Тело Алисы идентифицировали спустя четыре дня.
– Почему так долго? – спросил Бабкин, чтобы сказать хоть что-то.
– Она лежала в морге другого района, документов при ней не было. А тело Зинаиды Яковлевны так и не нашли. Я думал, что его выбросили где-нибудь за городом или закопали. Думал так до сегодняшнего дня.
– Где ты ее увидел?
– Небольшой утренний сюжет в новостях о работе дворников, ничего особенного. Ей задали несколько вопросов, она ответила. Это Белова, можешь мне поверить. Она очень хорошо выглядит, почти не изменилась.
Бабкин кивнул. Он и не сомневался. Макар обладает прекрасной памятью, и если он говорит, что узнал человека, значит, так оно и есть.
– Я был совершенно уверен, что она – такая же случайная жертва, как и Алиса, – медленно проговорил Илюшин. – Но если это не так…
– Ты узнал, кто их убил?
– Да. Узнал.
Банду налетчиков взяли три месяца спустя. Двоих убили при перестрелке, третий пытался сбежать, но врезался в бетонное ограждение и скончался, когда его везли в машине «Скорой помощи».
– Я был уверен, что все они мертвы. – Макар посмотрел на Бабкина первый раз за все время своего рассказа. – Теперь я знаю, что это не так. Может быть, я ошибся в чем-то еще? Если они оставили одного свидетеля в живых, убив второго, может, это был вовсе не свидетель?
– Надо встретиться с корреспондентом, выяснить, по каким адресам брали интервью, – сказал Сергей, вставая и выливая остывший кофе Илюшина в раковину.
Он хотел добавить что-нибудь, что хоть немного успокоило бы Макара, но не смог. Он никогда не умел подбирать правильные утешительные слова в трудных ситуациях.
– Я тебе еще кофе сварю, – буркнул Сергей. – А ты пока позвони на тот телеканал, по которому шли новости.
Лампочка в подъезде погасла неожиданно и бесшумно, словно на нее набросили черную тряпку. Катя встала, как вкопанная, затаив дыхание. Глаза не успели привыкнуть к темноте, и, компенсируя временную слепоту, с удвоенной силой заработали обоняние и слух. В нос ударили машинный запах лифта и кислая вонь мусоропровода в закутке возле первой квартиры. Одновременно она услышала визгливые голоса в соседней квартире, приглушенный плач ребенка… И скрип двери, открывшейся за ее спиной. Резко потянуло сквозняком, и Катя обернулась, прищурившись.