– Вдруг что-то взорвалось. Бинокль упал, а я почувствовал во рту какую-то гадость. Я все еще чувствую этот отвратительный запах тряпки, которую он прижал к моему лицу. Запах камфоры и мочи. Больше я ничего не помню.
– До какого момента?
Мужчина поморщился и отвернулся от ширмы.
– До того, как почувствовал, что меня швырнули на землю, как какой-то кусок мяса. Пахло креозотом и смолой, поэтому я понял, что меня привезли на причал.
«Преступник не упускает своих шансов», – подумал Рино, и у него затеплилась надежда, что могут быть свидетели:
– Эта пара куропаток… Где конкретно вы находились в тот момент?
– У озера в долине Будёмарка.
– Вы там часто бываете?
Во взгляде пострадавшего читался немой вопрос: какое это вообще имеет отношение к делу?
– Иногда.
Значит, преступник знал, где его ждать.
– Вас привезли на причал…
– Сначала я подумал, что он посадит меня в лодку. Вместо этого он опустил меня на землю возле одного из доков и привязал к лестнице… – Из-за новой дозы лекарства взгляд пациента затуманился еще сильнее. – Потом я опять потерял сознание и очнулся уже, когда моя рука горела.
Рино опять почувствовал запах горелой плоти.
Пациент, всхлипнув, вздохнул.
– Мне понадобилось время, чтобы поверить в происходящее… Что я и впрямь сижу на цементном полу, а моя рука привязана к чертовой электропечке.
Конечно, инспектор уже заметил контраст между ледяной водой в первом случае и обжигающим жаром во втором, это наводило его на мысли, которых он старался избегать. – Вы не знаете, кто это сделал?
– Поверьте, если бы я знал…
– И никаких даже смутных догадок?
Мужчина снова попытался удивиться:
– Да разве на такое вообще бывают причины?
– В вашем и в моем мире – нет. В дьявольском преступном мире – определенно да. В нашем случае мы говорим о хорошо спланированном преступлении. А значит, кто-то считает, что у него есть причина.
По выражению лица пациента было понятно, что уровень обезболивающих опять достиг максимума:
– То есть, по-вашему…
– У вас есть враги. По крайней мере, один. Если криминалисты не нароют больше, чем обычно, нам придется надеяться, что вы скажете нам имя.
– Боже мой!
– Начните с голоса.
– Он не сказал ни слова.
– Может, прошептал? – молчание Рино посчитал отрицательным ответом. – Он не оставлял никаких рисунков так, чтобы вы их видели?
На секунду мужчина удивился осведомленности полицейского:
– Восемь дурацких человечков… Он прилепил рисунок к стене.
– Рисунок вам о чем-нибудь говорит?
– А?
– Он положил вашу руку на электропечку, а прямо перед носом повесил рисунок. Вам не приходило в голову, что здесь есть какой-то умысел?
Мужчина почти плакал.
– Никаких мыслей?
Пациент снова поморщился, но тут распахнулась дверь, в палату зашла медсестра:
– Мы готовы к транспортировке.
Рино поднял палец, но сестра не обратила внимания на предостережение и знаками попросила его не мешать. Инспектор встал.
– Следователь из полиции Бергена свяжется с вами. Если о чем-нибудь вспомните…
Сестра села на табурет спиной к инспектору и начала бинтовать руку.
– На нем были резиновые перчатки. Или, может быть, какой-то костюм для подводного плавания.
Причал Амундсена построили после войны, он состоял из пяти зданий на трех уровнях: три строения недавно отремонтировали, с двух других кусками осыпалась оранжевая краска. На причале, прислонившись спиной к лоткам для свежей рыбы, сидели двое рабочих. Те, кого Сельма посчитала грузчиками, были, скорее, плотниками, работавшими над возрождением этих домов с привидениями. Устройство самого причала позволило бы ему выдержать шторм судного дня: деревянные сваи толщиной с нефтяные бочки и такой надежный настил, что не сгнил бы и за столетия. На якоре возле пирса стояло несколько небольших суденышек: новый хозяин, видимо, решил возобновить прием рыбы.
Завидев Рино, один из плотников встал и принялся судорожно поправлять инструменты на поясе, ему явно было не по себе. Шок от происшествия, по всей видимости, убил желание работать, а может, Сельма попросила его прервать работу и дождаться инспектора.
– Велле?
– Это я, – веснушчатый рыжеволосый парень, похожий на чистокровного ирландца, еще раз убедился в том, что молоток надежно сидит в кармашке, и неуверенно протянул руку.
– Вы обнаружили пострадавшего?
– Да, в подвале одного из зданий.
– Вы делаете ремонт?
– Да, почти закончили. Я услышал крики.
– Когда это случилось?