– Иоаким не может сосредоточиться на каком-нибудь деле дольше, чем на полминуты. Мысли всегда где-то блуждают, он все время какой-то беспокойный, и днем, и ночью. Разве ты не замечаешь, Рино? Или, может, не хочешь замечать?
– Да послушай! Гормоны играют, конечно, мысли разбегаются, кто куда. Нельзя из-за этого считать его больным. Я с двенадцати до шестнадцати только о девчонках и думал, пока не попробовал. В реальный мир я наведывался лишь изредка.
– Не шути с этим!
– Уж лучше шутить, чем лечить.
– Придется смириться с реальностью. Если бы он, как ты утверждаешь, был самым обычным тринадцатилетним мальчишкой, школа бы так не реагировала.
– Школа не для всех.
Она демонстративно вздохнула, как бы показывая, что не намерена больше слушать.
– Все симптомы указывают на СДВГ.
– Кто это говорит? Недоумок-психолог, который поболтал с тобой сорок пять минут и едва поздоровался с мальчиком?
– Не он один. Все так говорят.
– Черт подери, Иоаким не будет принимать «Риталин».
– До этого один шаг.
– Очень большой шаг. Пока! – Инспектор отшвырнул трубку и схватил рисунки.
Зажав один из них между указательным и большим пальцем, он медленно поворачивал лист в разные стороны. Просочившийся сквозь оконное стекло солнечный луч пробежал по столу и осветил рисунок в его руке. Бумага была очень тонкой, почти прозрачной. Какое-то время инспектор пытался разглядеть окружающую обстановку через бумагу, и его вдруг осенило. Он положил рисунки друг на друга, подошел к окну и приложил их к стеклу. Рисунки были одинаковыми.
Почти.
Линии наверху и внизу, а также прямоугольное окно совпадали в мельчайших деталях, как и семь фигурок. Но фигурки в окне были разной высоты.
Внезапно его осенило. У всех жертв были дети. По одному ребенку.
– Томас!!!
Через секунду коллега заглянул в кабинет.
– У всех жертв были дети, так?
– Согласно данным реестра населения – да.
– Ты знаешь возраст детей?
– Думаю, да.
– Расскажи.
– Минуту.
Прошло две минуты.
– Посмотрим, наш дружок из пивбара…
– Начни с первой жертвы.
– Дочери четыре года.
– Тогда было или сейчас?
– Хм… тогда.
– Хорошо. Олауссен?
– Мальчику восемь. И четыре месяца.
– Оттему?
– Мальчик, 6 лет.
– Бинго! – Рино с видом триумфатора показал рисунки коллеге. – Фигурка в окне – это ребенок жертвы.
– Но их тут много…
– Только одна фигурка стоит у окна. И она единственная отличается от других размером. Сын Олауссена самый большой, потому что он старший. Четырехлетняя девочка самая маленькая, видишь?
Томас вгляделся в рисунки:
– Вовсе не всегда можно угадать рост по возрасту ребенка.
– Неважно, какого они на самом деле роста. Преступник пытался показать, что дело в детях. Видишь, окна одинакового размера, а фигурки разного!
– Может быть…
– И еще. Взрослый слева. Он отвернулся. Мы этого не заметили, потому что многие фигурки стоят, отвернувшись. А надо было заметить, потому что он стоит, отвернувшись от ребенка в окне. Томас, есть!
– Есть?
– У нас есть мститель, и мы знаем, за кого он мстит, – Рино бросил рисунки на стол. – За детей.
Рино и сам готов был отправиться в карательный поход. Не дай бог ей удастся накачать Иоакима!
Глава 8
Бергланд
Юлиан Хермансен предложил жене прогуляться по лесу, но она решительно отказалась.
– Мы не позволим каким-то куклам нарушить нашу традицию и пойдем на пляж!
Он нехотя согласился, но настоял на том, чтобы они выбрали для прогулки бухту на юге.
Моросил дождь, и она повязала на голову платок.
– Может, переждем? – он открыл ей дверь, как всегда.
– Мы же не сахарные, не растаем.
Они пошли по одной из дорожек, которые протоптали овцы в поисках более густой травы. В их городке уже давно никто не вел хозяйство, и дорожка превратилась в узкую тропинку. Им приходилось идти, внимательно глядя под ноги, чтобы не оступиться.
Муж остановился чуть впереди, и Ада подумала, что он хочет ее подождать. Но он не поворачивался, стоял, не сводя глаз с пляжа. Она подняла глаза и сразу же увидела фигуру прямо у воды.
– Ада…
Несмотря на волнение мужа, она не почувствовала того беспокойства, как раньше. Фигура не двигалась, было очевидно, что что-то случилось. Но она смирилась с неизбежным.
– Поторопись, Юлиан!
– Не может быть, чтобы опять…
– Завтра мы пойдем гулять в лес, обещаю тебе. Но сейчас поспеши.
Они тяжело дышали, когда наконец добрались до песчаной отмели, на которой почти не оставалось следов от быстрых шагов.
– Боюсь, что-то случилось. Обычно так не лежат…