— Какая честь, мисс Лэнгстон!
— Позвольте представить — мистер Трамбл и его спутницы. Мисс Лэнгстон, — сказал антрепренер.
Представление прозвучало небрежно и обидно, тетя Элис, стоявшая позади, даже фыркнула от возмущения. Герберт не удосужился поправить антрепренера, он не сказал, что рядом с ним будущая миссис Трамбл, жена магната текстильной империи.
— Неужели, мистер Трамбл, вам понравилось наше незатейливое пение? — кокетливо спросила мисс Лэнгстон.
— Вы еще спрашиваете? Вы сирена! У вас божественный голос! — Герберт изливал комплименты словно вулкан.
— А! У вас тонкий вкус! Только тот, кто ценит искусство, разбирается в нем, — напыщенно произнес Блейкли. — Ах, если бы другие инвесторы разделяли вашу страсть к искусству, мистер Трамбл!
Тетя Элис наклонилась к уху племянницы:
— Какой интересный поворот, не правда ли? Теперь Герберт почувствует себя как рыба в воде. Какие же мы наивные простушки, а вот умные люди умеют найти подход. Будь уверена, эти хитрецы получат от него все, что захотят.
— Думаю… ему нравится непринужденная, ни к чему не обязывающая беседа. — Хейли попыталась оправдать Герберта.
— О, слишком непринужденная. Но почему бы тебе тогда не принять в ней участие? В конце концов, можно отнестись к такому обществу благосклоннее, чем к светскому на других званых вечерах и обедах. Здесь по крайней мере намного веселее.
Хейли прошипела в ответ:
— Мистер Трамбл волен выбирать себе друзей, и тебе не следует злиться до тех пор, пока он не начнет грубо игнорировать…
— О, она будет в восторге! Не так ли, мисс Морленд? — Сияющий Герберт повернулся к Хейли, но она ничего не могла понять, потому что потеряла нить беседы.
— Прошу извинить меня. От чего я буду в восторге? — Хейли слегка покраснела от смущения.
— Небольшая увлекательная прогулка за кулисы театра! Как выразился мистер Блейкли, для того, чтобы окунуться в таинственный и загадочный мир. Он любезно предложил свои услуги в качестве провожатого.
— Это настоящий лабиринт, но клянусь, что верну вас назад в привычный мир. — Мистер Блейкли радушно взмахнул рукой; делая приглашающий жест.
У Хейли не было ни малейшего желания бродить по темным и узким проходам. Театральные задворки сулили мало чего интересного. Но не успела она возразить, как тетя Элис с радостью воскликнула:
— Путешествие! Это так интригующе!
Хейли задумчиво покачала головой:
— Право, не знаю. Лучше я останусь здесь. Мне как-то уютнее… в привычном для меня мире.
— Чепуха! — Герберт, никак не ожидавший ее отказа, удивленно уставился на Хейли. — Было бы невежливо отказываться от столь радушного приглашения. Вы же не хотите обидеть наших друзей?
— Конечно, нет, — отозвалась Хейли. — Только обещайте, что не оставите меня.
— Никогда! — с довольным видом обещал Герберт.
Затем весело взглянул на мисс Лэнгстон и как ни в чем не бывало протянул ей руку. — Вы позволите?
Актриса оперлась на нее, а Хейли едва не лишился дара речи от удивления. Но Герберт уже удалялся за кулисы, ведя мисс Лэнгстон. Тетя Элис начала что-то с сочувствием говорить Хейли, но тут мистер Блейкли, в свою Очередь, предложил ей руку, и тетя, сразу же забыв обо всем, взяла его под руку.
Несчастная Хейли скрепя сердце последовала за двумя парами, а что ей еще оставалось делать?
Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Через несколько минут низ ее платья зацепился за какой-то гвоздь, и пока она отцепляла подол, четверка отважных путешественников скрылась в глубине темных коридоров.
«Разумеется, тетя Элис вскоре обнаружит мое отсутствие», — попыталась утешить себя Хейли. Прошло две минуты, но никто не появлялся. Ей вдруг стало ясно, тетя, увлекшись беседой с красноречивым мистером Блейкли, который, по-видимому, осыпал свою даму комплиментами, совершенно потеряла голову. Если бы вдруг возник пожар, тетя не обратила бы на это никакого внимания.
Хейли стало страшно. Сбывались ее наихудшие опасения. Стоявшие вдоль коридора старые декорации создавали впечатление клаустрофобии. Стены как будто надвигались, наваливались на нее, отчего страх лишь усиливался. Она шла, но узкие проходы и лестницы, сваленные по темным закуткам старые декорации действительно представляли собой лабиринт, из которого, как ей казалось, не было выхода. Хейли охватил панический страх.
В отчаянии она попыталась позвать на помощь тетю. Но от ужаса у нее перехватило в горле. Жуткие тени выглядывали из-за каждого угла и казались то страшными великанами, то ожившими чудовищами из детских сказок. Липкий страх овладел ее сердцем.
«Какая чепуха! Разве я маленькая девочка, чтобы бояться сказочных чудовищ и привидений?! Надо взять себя в руки и повернуть назад. На званый вечер в зале. Потом, когда они вернутся, я просто извинюсь, и все!»
Она пошла назад, но обратный путь казался ничуть не легче. Те же самые тени-чудовища, старые декорации, узкие закоулки и давящие стены по-прежнему надвигались на нее, как будто пытаясь схватить.
От страха у нее сдавило в груди. Дышать становилось все труднее. От нехватки воздуха Хейли стало еще страшнее. Она остановилась и оперлась рукой о какую-то старую рабочую лестницу, прислоненную к стенке.
«У меня все хорошо. Вокруг много воздуха…»
Неожиданно ее пальцев коснулось что-то шерстистое и шершавое. Огромная крыса, махнув хвостом соскочила со ступеньки лестницы куда-то вниз. Хейли вскрикнула и упала в обморок.
* * *
Гален с радостью наблюдал за тем, как затрепетали ее ресницы. Она постепенно приходила в себя. На ней опять было чудесное красное платье, цвет которого так напоминал цвет индийских рубинов. Он положил потерявшую сознание Хейли на обитую бархатом кушетку, чуть-чуть приподнял ноги и опустил голову, чтобы она быстрее очнулась. Когда она открыла глаза, он по ее взгляду понял, насколько ей неловко. Смутившись, Хейли опять закрыла глаза.
— Для леди, которая никогда не падает в обморок, я бы сказал, вы очень искусно изобразили его.
Хейли тут же взглянула на него, по сердитому блеску в ее глазах стало ясно, что ей хочется в ответ тоже сказать какую-то колкость.
— Где я? Что это за комната? — Приподнявшись, она оглянулась по сторонам. Ее глаза раскрылись от удивления. В углу комнаты стояла ширма, на которой висели предметы женского туалета вплоть до нижнего белья. Не было никакого сомнения, что она находилась в уборной одной из актрис.
— Театральная уборная мисс Лэнгстон, — ответил на ее немой вопрос Гален, скрывая улыбку. — Это самое спокойное и самое удобное место. Лучше не найти. Мне показалось, что вам не помешает побыть немного в тишине.
— Что вы здесь делаете?
— Как обычно, прячусь. — Он явно поддразнивал ее. — Ладно, сознаюсь. Я опоздал на представление, но решил не уходить, потому что надеялся встретиться с вами. Хотя я никак не предполагал увидеть вас за кулисами театра и в таком положении. Вы здоровы, мисс Морленд?
— Да, здорова. — Она нервно поправила на себе платье, провела рукой по гребням из слоновой кости, проверяя, не помялась ли ее прическа. Все было в порядке. — Я не люблю тесных помещений.
Мгновенно в памяти Галена мелькнула индийская темница, темнота и цепи, но видение тут же растаяло, и он сочувственно закивал головой.
Хейли встала, он тоже.
— Мне бы хотелось вернуться назад, на званый вечер, и подождать там.
— В таком случае позвольте составить вам компанию. — Гален вежливо протянул ей руку.
Она с тревогой и явным колебанием взглянула на него.
— А что, если нас кто-нибудь увидит? Что мне тогда говорить в оправдание?
— Объясняйте все простой случайностью. Я тоже был в театре, а чтобы не вызывать лишних слухов намекните, что я, по-видимому, находился в уборной мисс Лэнгстон. Услышав шаги в коридоре, я, думая, что это она, вышел наружу, а там вы!
Гален бестрепетно выдержал ее взгляд, в котором сперва мелькнуло удивление, а потом возмущение.