Кларисса молча кивнула, и Джеймс скрепя сердце отрезал первые пряди — длинные шелковые волосы упали на пол.
Она прерывисто вздохнула, но не шелохнулась.
— Они снова отрастут, — утешал ее Джеймс, собирая в горсть и отрезая следующие пряди. Он спешил, ему хотелось поскорей покончить с этим, тогда им обоим стало бы легче.
Когда он встал перед ней, чтобы подстричь шелковую челку, эбонитовым крылом спускавшуюся на лоб, то на миг замешкался, обнаружив полное отсутствие эмоций в глазах Клариссы. Он тут же взял себя в руки и решительно заработал ножницами, а потом отступил, чтобы оценить результат.
— Что скажете? — мрачно спросила Кларисса, глядя на свои сапоги.
— Вы выглядите... вы выглядите прекрасно, — ответил Джеймс, но уверенности в голосе не было. Он не думал, что Кларисса может выглядеть еще восхитительнее, но короткие волосы подчеркивали ее необычные черты лица, приковывали взгляд к длинной шее. — Он был поражен.
Кларисса дрожащими пальцами провела по стриженым волосам.
— Невозможно, — пробормотала она, и ее глаза наполнились слезами, готовыми пролиться. — Ну, назад дороги нет.
— И не было, — угрюмо подтвердил Джеймс.
Его потрясла безнадежность в ее взгляде. Она отвезла глаза, отряхнув прилипшие к плечам черные пряди.
— Да, наверное, не было.
Глава 5
— Ну и дом...
— Претенциозный. Чрезмерный. Нелепый? — саркастически подбирал определения Джеймс, когда они с Клариссой увидели Кенвуд-Хаус из окна кареты. Переход через коварный Ла-Манш и двухдневная тряска в карете от Дувра не способствовали хорошему настроению. Адом был, наверное, самым большим из тех частных владений, которые ему приходилось видеть.
Раздраженная Кларисса не улучшила ему настроение.
— Мне он кажется каким-то переростком. Но если учесть, что вы здесь в погоне за деньгами, то, судя по всему, это подходящее место.
Джеймс не мог опровергнуть логику Клариссы. Из того немногого, что он знал о канадском коммерсанте Джошуа Беннетте, дом был только началом. Фортуна дала Беннетту достаточно денег, чтобы он мог позволить себе все, что захочет, — а среди прочего он захотел жить в самом большом поместье во всей Англии.
Джеймсу следовало испытывать благодарность к туго набитым карманам этого человека. Но что-то заставляло Джеймса относиться критически к такой демонстрации богатства.
— Я надеюсь, мне выделят отдельное крыло, — насмешливо добавила Кларисса.
Джеймс тихо хмыкнул.
— Смеетесь надо мной?
— Возможно, — сказала Кларисса, поправляя свой галстук.
Карета замедлила ход и вскоре остановилась перед чудовищным портиком, который поддерживали греческие колонны. Не менее шести ливрейных лакеев выстроились, чтобы встретить прибывших.
— Джеймс, — пробормотала Кларисса, дотрагиваясь до волос. — Что, если... — Она замолчала и сложила руки на коленях. Ее трясло. Постепенно у нее все же расшатывались нервы.
Джеймс взял шляпу и надел. Он медлил, давая Клариссе время прийти в себя.
— Вы напишете этот портрет. Сколько себя помню, вы никогда не сдавались.
— Хм? — повернулась к нему Кларисса. — О нет. Меня нисколько не беспокоит предстоящая работа. — Ее рука снова непроизвольно тронула короткие пряди, она намотала их черный шелк на пальчик. — Нет. Меня беспокоит моя роль. Как вы думаете, я сойду за мужчину?
Джеймс думал над этим большую части дороги от порта. Кларисса безостановочно задавала ему вопросы, касающиеся мужчин, самые разные — от покроя брюк до поведения в присутствии женщин, — и все тщательно обсуждалось. Хотя Кларисса была старательной и смышленой ученицей, Джеймс не мог разглядеть в ней мужчину.
Однако если бравада чего-то стоит, у Клариссы был шанс на успех. По крайней мере он на это надеялся.
— Хорошо, сначала самое важное. Перестаньте теребить волосы, — начал он.
Она отдернула руку, словно обожглась.
— Так лучше?
Джеймс бросил критический взгляд на ее лицо и улыбнулся.
— Гораздо лучше. Теперь повторяйте за мной: «Чертов сын рябой шлюхи».
— Ну разве так уж необходимо использовать самые вульгарные...
— Повторите, — приказал Джеймс.
— Чертов сын рябой шлюхи! — выпалила Кларисса.
Джеймс хлопнул ее между лопатками, отчего она чуть было не вылетела со своего места.
— Похоже. Верю, что мы можем добиться успеха.
Она рассердилась, хотела отчитать его за такое обращение, но тут поняла, что произошло, и заулыбалась.
— Ода, конечно. Вы ведь так поздравляете друг друга, нанося удары.
Джеймс только крякнул.
— Именно так. Ну, вы готовы к вашему выходу, Сен-Мишель?
— Как никогда в жизни, — решительно сказала она, глядя на слуг, готовящихся встретить их.
Джеймс проследил за ее взглядом.
— В самом деле?
— Нисколько. Но какой смысл говорить вам, что я в ужасе. Идемте, нас ждут. — Она отодвинула задвижку и распахнула дверь кареты.
— Месье Сен-Мишель, добро пожаловать в Кенвуд-Хаус. Я Роберт. — Дворецкий отвесил низкий поклон, при этом с его парика слетело облачко пудры.
Кларисса благосклонно кивнула.
— Merci, — ответила она с идеальным парижским произношением и огляделась оценивая окружение. — Oui, все замечательно. А это, — добавила она, показывая на Джеймса, — мой ассистент Люсьен Ругье, и мне хотелось бы, чтобы нас отвели в наши комнаты. Путешествие было утомительным, вы понимаете.
Джеймс держался стоически, хотя у него руки чесались толкнуть Клариссу в бок.
«Люсьен»? Они недоговаривались о вымышленном имени. А если бы они предусмотрели это, он никогда не выбрал бы имя Люсьен.
— Конечно. — Роберт щелкнул пальцами, и два лакея заторопились, чтобы помочь кучеру, который занялся багажом. — Не изволите ли пойти со мной? — добавил он, подавая им знак следовать за ним.
Кларисса пошла первой, явно получая удовольствие оттого, что руководит Джеймсом.
— Люсьен, мне потребуется холодный компресс и что-нибудь легкое перекусить, — заявила она тоном командира.
— Я прослежу, чтобы все было доставлено вам незамедлительно, — услужливо произнес слуга, кивком давая распоряжение лакеям, стоявшим у массивных парадных дверей. Двое из них ринулись открывать двери. Дворецкий отступил в сторону, дал войти Клариссе и Джеймсу, потом вошел сам.
— Нет. Я предпочитаю, чтобы на то время, которое я здесь пробуду, обо веем необходимом мне заботился Люсьен, — раздраженно заявила Кларисса, как если бы это было чем-то само собой разумеющимся, тем временем разглядывая расписные потолки.
Холл выглядел достаточно большим, чтобы вместить население большей части северного Лондона. Греческое влияние, которое обнаружилось во внешнем облике дома, продолжалось внутри — прекрасной формы колонны с каннелюрами, карнизы и арки над проходами можно было увидеть почти везде, куда бы ни падал взор.
Они втроем поднялись по грандиозной лестнице, причем взгляд Джеймса неизменно обращался на соблазнительный задик Клариссы, вихлявший чисто по-женски при каждом шаге. Он взял себе на заметку поговорить с ней об этом и сосредоточил внимание на дворецком, который дошел до конца ступенек и остановился.
— Семейство живет в восточном крыле, — начал Роберт, ожидая, когда Джеймс и Кларисса присоединяться к нему. — В вашем распоряжении будет западное крыло. Мы взяли на себя смелость подготовить для вас студию, месье Сен-Мишель, однако если вы посчитаете, что предпочтительнее работать в другом месте дома, пожалуйста, без колебаний сообщите мне об этом.
— Ну... — начала Кларисса, любуясь произведениями искусства в холле, по которому они шли. — Я ничего не могу сказать, не взглянув на место. — Она повернулась к Джеймсу, в ее глазах читалось удивление. — Мне доставляет большое удовольствие, что целое крыло будет в моем распоряжении. Merci.