Джеймс громко захлопнул книгу.
Кларисса спряталась за мольбертом, подавляя смех. Идея мысленного затаптывания Джеймса оказалась удачной, решила она. Почему ей не пришло это в голову раньше?
— Так что вы помните? — перешел в наступление он, барабаня пальцами по тяжелому кожаному переплету книги.
Айрис уселась поудобнее и прочистила горло.
— Шампанское — этого я никогда не забуду. Как мы ехали на бал — выбирались тайком из Кенвуд-Хауса. Это было так захватывающе! И мужчину — высокого, темноволосого, — лепетала Айрис, смягчаясь. Она смотрела куда-то в пространство за плечом Джеймса, напрягая свой затуманенный мозг.
Джеймс столкнул книгу с колен. Она с громким стуком упала — Айрис словно очнулась.
— Да, — продолжила она, прищуриваясь, чтобы сконцентрировать внимание, — и словно я танцую. Я и в самом деле танцевала.
Джеймс наклонился, поднял книгу и положил на стол.
— О да, конечно, вы танцевали. И три раза сыграли в «папессу Иоанну»[12], каждый раз выигрывая, должен я заметить. Надо сказать, — он помолчал, разжигая интерес у девушки, — один из присутствующих, по слухам, никто другой как герцог Пайнхерст, обвинил вас в нечестной игре. Нам пришлось бежать, спасая наши жизни, и сбежать удалось с большим трудом. В эту ночь было все, что обещал Сен-Мишель. Вы не могли бы желать большего.
Айрис была явно довольна. Как и Джеймс, который откинулся на спинку стула и в третий раз открыл книгу.
Кларисса взяла кисть, опустила ее в терпентин и поводила ей, отмывая для другой краски.
— О, вот это совсем не так.
Кларисса внимательно посмотрела на Айрис и с неудовольствием заметила, что нога девушки снова постукивает по полу.
— Что вы имеете в виду, мисс Беннетт?
— Мне была обещана ночь захватывающих дух переживаний. — Айрис расправляла длинные перчатки. — И хотя я вам верю, я не могу припомнить самых захватывающих из них. Так что я требую повторения поездки.
Джеймс захлопнул книгу, призывая себя не слишком сильно выказывать возмущение.
— Но у нас было соглашение.
— Именно. А если я не могу вспомнить, что происходило, это равносильно тому, что этого не было.
— В том, что вы перепили шампанского, нашей вины нет, — заметила Кларисса, обходя мольберт, чтобы оказаться лицом к лицу с Айрис.
— Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном, месье? — парировала выпад Айрис. Ее возмущение росло. — Вы должны помнить, что вы здесь по моей просьбе. Я с той же легкостью могу отослать вас обратно во Францию...
— В самом деле, мадемуазель? — с сарказмом сказала Кларисса, сделав обвинительный жест и поднимая кисточку.
Джеймс большими шагами подошел к ней и взял за локоток, молча давая понять, что Кларисса избрала неверную тактику.
— Мисс Беннетт, если бы мы согласились с вами, какие гарантии вы дадите, что договоренность будет соблюдена?
— Десять процентов от обещанной отцом суммы платежа вперед, — ответила она, в последний момент добавив: — И я требую два выезда. Ваши условия?.. Хотя могу предположить, что вам надо подумать.
Кларисса открыла рот, чтобы негодующе запротестовать, но Джеймс сильно сжал ее локоть.
— Принято, мисс Беннетт, — ответил он, не выпуская локоть Клариссы.
Айрис бросила на Клариссу высокомерный взгляд и приняла нужную позу.
Клариссе потребовалось сделать усилие над собой, чтобы расслабиться. Она пожала плечами. Джеймс отпустил ее локоть, и она воспользовалась этим, словно невзначай взмахнув промытой в терпентине кисточкой в сторону Айрис, прежде чем вернуться к мольберту.
— О... — едва произнесла Айрис, а следом: — Нет...
Кларисса глянула через плечо — девушка кинулась к сосуду с тряпочками, ее тошнило.
* * *
— Я вижу. Вы уверены? Почему-то он выглядит усталым, не так ли?
Конюх подтянул подпругу и похлопал гнедую по шее.
— Уинстон только два дня как с пастбища. Этот мерин — как раз то, что вам нужно.
Кларисса критически осмотрела лошадь, обошла, чтобы увидеть ее морду. Мерин встрепенулся, но быстро успокоился под умелой рукой конюха.
— Интересно, он меня видит?
— Вы много ездили верхом во Франции, месье? — спросил конюх, жестом показывая Клариссе, чтобы она сделала два шага вправо.
Кларисса повиновалась.
— Нет, а в чем дело?
Конюх улыбнулся.
— Ну, глаза у Уинстона здесь и здесь. — Он поочередно подержал руку у каждого глаза. — Подходить к лошадям прямо спереди небезопасно, потому что их глаза вас не видят.
— Oui, — отозвалась Кларисса и взялась за поводья. — Ногу, пожалуйста.
Конюх подождал, пока Кларисса вдела левую ногу в стремя, потом взялся за правую ногу и помог закинуть ее на спину крупного породистого животного.
— Готовы? — спросил Джеймс, разворачивая свою серую в яблоках лошадь в проходе конюшни.
Кларисса неловко направила Уинстона к двери и кивнула.
Конюх хлопнул коня по крупу и ухмыльнулся, глядя на Джеймса.
— Приятной прогулки.
Джеймс тихонько засмеялся, приподнял шляпу и пустил лошадь рысцой вслед за Клариссой.
Кларисса попыталась замедлить шаг Уинстона, дернув за поводья, — она слишком преуспела, конь остановился.
— Не тяните поводья до своего подбородка, — посоветовал Джеймс, поравнявшись с ней. — Нужно слегка потянуть. Если перестараться, конь может сбросить вас на землю.
Кларисса пустила Уинстона медленным шагом, продолжая судорожно сжимать поводья, словно от этого зависела ее жизнь.
— Вы знаете, что я не люблю верховую езду.
— Вы не любите ездить по-дамски, — отозвался Джеймс, направляя свою лошадь в сторону пустоши. — Это совсем другое. А мне нужно, чтобы нас никто не видел и не слышал.
Единственным местом, где он чувствовал себя в полной безопасности в Кенвуд-Хаусе, была комната Клариссы, а он не собирался входить туда снова после их страстного воссоединения.
Они пересекли границу владений Беннеттов. Соседние поместья разделяли ряды ив. Пышная зелень и удаленность обеспечивали необходимое уединение.
Джеймс, пустив лошадь медленным шагом, ехал теперь рядом с Клариссой.
— Хотите спросить что-нибудь?
— Прошу вас, скажите мне, о чем я должна спрашивать, — ответила Кларисса, беспокойно перебирая поводья.
Джеймс опустил свои и занялся поводьями Клариссы, показывая, как их надо держать.
— Начну с того, почему я настоял на прогулке верхом, пока Айрис отдыхает.
— Я считаю — чтобы помучить меня, — сухо сказала Кларисса, глядя на уши Уинстона.
— Едва ли, — уверил ее Джеймс, — хотя вас следовало бы наказать за терпентин.
Кларисса возмутилась.
— Девица заслужила это. Заносчивый ребенок в поисках чего-то яркого и блестящего — вот наша мисс Беннетт. Она представления не имеет, что поставлено на карту.
— Именно. Она не имеет представления и не должна иметь. Без нее игра будет проиграна — и ваша мать вместе с ней, — угрюмо напомнил Джеймс. — Мы ни на миг не должны забывать об этом.
Кларисса сжала зубы, но промолчала. Никаких возражений, никаких вспышек гнева.
— Вы, конечно, правы. Я сожалею.
Джеймс не понимал, что за игру ведет Кларисса, но чувствовал, что это опасная игра.
— Кларисса, я очень серьезен. Вы не должны думать...
— Я знаю, Джеймс. Мне не следовало провоцировать Айрис. Впредь этого не случится.
В ее глазах не было огня, не было гнева. Только равнодушная, холодная покорность.
— Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. — Он скорее вопрошал, чем утверждал. — Теперь вы понимаете, почему я согласился на новые приключения? Мы не можем позволить себе лишиться содействия Айрис.
Не говоря уже о том, что во время организации новых приключений он надеялся выявить других агентов «Монахов», хотя этими соображениями он делиться с Клариссой не собирался.
Джеймс не понимал, зачем он заговорил об этом. Может быть, ему хотелось увидеть проблеск прежней Клариссы, какой он ее помнил.