– Начинай!
Элисса уже успела переодеться в бледно-голубой хлопчатобумажный вязаный свитер с длинными рукавами и серые брюки-слаксы. Усевшись по-турецки на диван с блокнотом на коленях и ручкой в руке, она приготовилась выслушать сообщение Хантера насчет деятельности ранчо братьев Ролинзов.
– Товарищество владеет пятьюдесятью двумя полями и пастбищами. Из общего количества в восемь тысяч акров земли триста двадцать акров занимают улучшенные травы.
– Травы? – недоуменно переспросила Элисса, взглянув на Хантера.
– Пять лет назад я уговорил Эли засеять естественные пастбища мидлендской бермудкой и овсяницей[5], чтобы на одном акре земли могло пастись больше скота, который в стойловый период можно было прокормить сеном и комбикормом. В обороте находится также три тысячи шестьсот двадцать акров пшеницы и триста акров люцерны. Средняя оценочная стоимость одного акра земли достигает семисот пятидесяти долларов. Все ранчо оценивается приблизительно в шесть миллионов долларов, – терпеливо объяснял Натан, пока Элисса тщательно конспектировала его рассказ. – Если весна выдается незасушливой, мы обычно проводим пять укосов люцерны. Второй укос проводится во время интенсивного роста вегетативной массы, поэтому он самый ценный и всегда продается по самой высокой цене в коневодческие хозяйства.
– Такие, как у кузена Верджила? – поинтересовалась Элисса.
Натан кивнул:
– Да, с той только разницей, что у кузена Верджила есть дурная привычка кормить своих племенных лошадей, не платя товариществу при этом ни цента за высококачественный корм! В прошлом твой отец смотрел на это сквозь пальцы, потому что Верджил был его племянником и, в конце концов, несколько охапок сена из люцерны не делали погоды на ранчо. Однако в течение последних двух лет твой дражайший двоюродный братец окончательно обнаглел. Он берет столько сена, сколько ему захочется, не спрашивая при этом ни у кого разрешения. И конечно, ему даже в голову не приходит платить за него.
– Полагаю, это и есть та «ложь», от которой так усердно предостерегал меня дядя Гил.
– Именно! И таких «лживых» заявлений у меня в запасе немало, – заверил Элиссу Натан. – Если ты мне не веришь, спроси об этом Твиггера, Денсона, Файкса или Джеффриза. Все они не раз видели, как под вечер Верджил подъезжал к стогам сена и увозил их целиком на свои конюшни.
– А что означают все эти разговоры насчет правительственных субсидий и выплат размером в пятьдесят тысяч долларов?
Положив ноги на кофейный столик, Хантер устало вздохнул. Не у одной лишь Элиссы был долгий хлопотливый день. Сейчас он с удовольствием занялся бы с Элиссой чем-нибудь более приятным, чем деловая беседа, но, не зная всех необходимых фактов, она не сможет вести переговоры с Гилом и Верджилом. Так что Хантеру приходилось изо всех сил сдерживать свои желания и концентрировать все внимание на бизнесе.
– В соответствии с правительственной сельскохозяйственной программой каждый участок обрабатываемой земли должен быть зарегистрирован с последующей сертификацией среднегодового урожая зерновых. На ранчо Ролинзов эта цифра в большинстве случаев составляет сорок – сорок пять бушелей на один акр, если не считать неурожайные годы в результате наводнений, засух или ураганов, – пояснил Натан. – Министерство сельского хозяйства США установило среднюю цену за один бушель пшеницы размером в четыре доллара. Эта цифра основана на тщательных статистических расчетах. Когда дядя Сэм решил сунуть свой нос на зерновой рынок, до той поры функционировавший безотказно и слаженно, цены на зерно упали до небывало низкой отметки. Большинство фермеров рады продать свою пшеницу по три доллара за бушель. Поэтому правительство в качестве компенсации доплачивает фермерам по доллару за бушель, помноженный на среднегодовой показатель урожайности. Таким образом правительство старается компенсировать разницу между реальной ценой пшеницы и той, по которой она должна была бы продаваться, если бы правительство не вмешалось не в свое дело.
– Постой! – не выдержала Элисса. – Ты говоришь слишком мудрено и быстро, Хантер! Ты имеешь в виду выплату фермерам государственных пособий по безработице?
– Да нет, – проворчал Натан, – мы сейчас говорим о ежегодных выплатах фермерам, выращивающим пшеницу. Цель этих выплат – компенсировать разницу между себестоимостью выращиваемого зерна и его продажной ценой. Слишком много фермеров и скотоводов работают себе в убыток, потому что всю прибыль от высоких цен, которые потребитель вынужден платить за продукты сельского хозяйства, загребают себе посредники. Процесс потери рентабельности фермерскими хозяйствами длится уже далеко не первый год. Фактически рыночная цена зерна такая же, какой она была пятьдесят лет назад, а затраты на производство неизмеримо выросли по сравнению с теми временами. Если хочешь, эти выплаты можно сравнить с правительственной дотацией тем, у кого заработок меньше официального минимума. Такая защита фермеров обязательно должна существовать, иначе люди, которые своим трудом кормят всю страну, окажутся не у дел, и тогда в Америке будет столько голодающих, сколько дяде Сэму даже в кошмарном сне не привидится.
– Значит, без эффективного управления земледельческими и скотоводческими хозяйствами затраты на производство превышают прибыль, – суммировала Элисса.
– Да, приблизительно так, – согласился с ней Натан. – Однако правительство установило определенную норму, которая не может быть превышена. И в результате этой недальновидной политики передовые фермеры, владеющие значительными землями, вынуждены потуже затягивать пояса, вместо того чтобы получать субсидии, отвечающие их реальным убыткам.
– Так, значит, на ранчо Ролинзов показатель среднегодовой урожайности составляет сорок бушелей с одного акра, а этих акров три тысячи шестьсот двадцать… Получается… – Элисса принялась быстро нажимать на клавиши микрокалькулятора. – Получается почти сто пятьдесят тысяч долларов в качестве субсидии плюс приблизительно полмиллиона долларов, получаемых от продажи пшеницы на рынке по три доллара за бушель.
– Да, это та сумма, которую мы должны были бы получать, – поправил ее Натан. – Но не получаем из-за действующих ограничений на субсидии, установленных министерством сельского хозяйства США. Вот почему Гил хочет, чтобы ты заняла должность консультанта по финансовым вопросам. Тогда твои пятьдесят тысяч долларов будут переводиться на счет товарищества. Каждый член семьи, вносящий значительный вклад в хозяйственную деятельность ранчо, имеет право на получение суммы, исчисляемой на основании среднегодовой урожайности обрабатываемых акров земли.
– А если бы я вышла за тебя замуж, ты бы тоже стал получать эту сумму, которую переводили бы на счет товарищества и включали в валовую прибыль? – поинтересовалась Элисса.
– Да, – кратко ответил Хантер, и на миг их взгляды встретились. Но он тут же отвел глаза в сторону. – Таким образом, мы с тобой лили бы воду на мельницу товарищества, увеличивая доход в пользу прибыли.
Откинувшись на спинку дивана, Элисса задумчиво уставилась на большой плакат с изображением Гарта Брукса, который она подарила Валери на день ее рождения…
– Об этом хотел поговорить со мной отец в день своей гибели? О моем замужестве, которое способствовало бы процветанию ранчо? Так вот почему он так противился моей помолвке с Робертом!
– Нет, – коротко и просто сказал Хантер.
– Слава Богу! – с видимым облегчением выдохнула Элисса. – Как горько я бы разочаровалась, узнав, что даже родной отец хотел использовать меня!
– Я же не сказал, что такая мысль не приходила ему в голову, – пояснил Хантер. – Последние годы он то и дело пел тебе дифирамбы в моем присутствии, приглашая меня поехать с ним в город, чтобы навестить тебя. Интуитивно догадываясь, что он хочет сосватать нас с тобой, я крайне редко соглашался сопровождать Эли в город.
5
Кормовые травы, имеющие высокую пищевую ценность для крупного рогатого скота. –