– Тогда я хочу у тебя кое-что узнать, – прорычал он прямо в ее испуганное лицо. – Это ты была в тот вечер в доме Гэвина?
С трудом разлепив разом пересохшие губы, она пролепетала:
– Я…
– Поэтому ты никому не сказала, куда едешь? Поэтому ты была так встревожена, когда позвонила мне из города? Ты не вернулась на ранчо, потому что хотела убежать подальше от места преступления? Или на твоей одежде было слишком много крови, чтобы ты могла рискнуть вернуться сюда? Ведь здесь тебя кто-нибудь непременно увидел бы…
Глаза Элиссы наполнились слезами, но она не позволила себе заплакать. Она была возмущена и рассержена поведением Натана, обращавшегося с ней так, словно она и впрямь убила Гэвина. Неужели он так плохо думает о ней, что без труда поверил в то, что она способна отнять у человека жизнь?
Натан придвинулся еще ближе, буквально пригвоздив Элиссу к месту своим мощным телом и пронизывающим взглядом.
– А что делать мне, когда шериф начнет задавать вопросы? Притвориться ничего не знающим? Я хорошо помню, что на прошлой неделе у тебя с Гэвином произошла стычка на дороге, потому что ты вернулась домой в порванной одежде, а твоя подруга Валери сказала, что в субботний вечер ты уехала из дома безупречно одетая, словно для совершения преступления!
При этих словах Элисса недовольно поморщилась, но тут же ее охватило чувство настоящей паники, когда Натан уставился на нее обвиняющим взглядом. Она почувствовала, как створки мышеловки, в которую она попала, начали захлопываться, не оставляя ей никакой надежды на спасение. И тогда она пошла в яростную атаку на Хантера, выплескивая на него накопившиеся отчаяние и гнев.
– А тебе бы очень хотелось видеть меня на скамье подсудимых, да? – яростно зашипела она. – Тогда тебе удалось бы без особого труда прибрать к рукам мою половину ранчо, потому что меня осудят за преступление, которое, возможно, совершил ты сам! Ты с самого начала стремился лишь к одной цели – получить власть над всем ранчо. Тебе удалось заставить меня действовать в твою пользу. Ты убедил меня расторгнуть договор товарищества и провести закрытые торги с целью раздела имущества. Все, что ты говорил и делал, служило одной-единственной цели – заставить меня действовать в твоих корыстных интересах! Ты такой же, как и Роберт Грейсон, как моя мать, как все те, кто хотел использовать меня! – Элисса замолчала, чтобы перевести дыхание. Потом, не обращая внимания на негромкие ругательства изумленного Хантера, продолжала с удвоенной яростью: – Вся семья пала жертвой твоей хитрости! Ты годами беззастенчиво пользовался щедростью и великодушием моего отца! Гил и Верджил легкомысленно наделали долгов, чем значительно облегчили тебе задачу уговорить меня пойти на раздел имущества товарищества.
Смахнув с глаз предательски выступившие слезы, она уставилась на Хантера гневным взглядом.
– Но самой большой дурой оказалась я! Идиотка, я почти поверила в то, что ты действительно печешься о моих интересах. Да у тебя просто нет сердца, Хантер! Ты даже Клаудиу заставил сыграть спектакль, а взамен стал заниматься ее маленьким сыном, уделяя ему непривычно много внимания!
Натан отшатнулся, словно получив удар в челюсть. Если раньше он думал, что Элисса начинает понемногу доверять ему, то теперь ясно видел, как жестоко ошибался. Она всегда верила самым злым сплетням о нем и с подозрением относилась ко всем его словам и поступкам, пытаясь разглядеть за ними тайные мотивы. Все, что он делал, расценивалось ею как хитроумные интриги!
Неожиданно нырнув под его руку, Элисса отбежала в сторону.
– Ты получил то, что хотел! Можешь забрать себе все ранчо! Оно мне больше не нужно! И ты не нужен!
Резко развернувшись, Элисса стремительно вошла в подсобку и через минуту появилась оттуда с седлом и уздечкой в руках. Натан рванулся вслед за ней:
– Куда тебя черти несут? Элисса!!!
– Хочу прогуляться верхом, – ответила она, тихо всхлипывая.
Когда Элисса пошла за лошадью, уздечка в ее руках звенела словно наручники и цепи, усугубляя ее и без того ужасное состояние. Ей было совершенно необходимо сбежать куда-нибудь подальше от всех, чтобы в одиночестве собраться с мыслями и обрести присутствие духа!
– Неужели ты думаешь, что поможешь себе, если будешь скрываться от полиции? – с ледяным сарказмом поинтересовался Хантер, хладнокровно наблюдавший за тем, как Элисса седлает лошадь. – Отсюда до границы с Мексикой очень далеко, мисс Беглянка!
– Пошел ты к черту, Хантер! – взорвалась Элисса, не глядя в его сторону.
– Именно там я и был все то время, что знаком с тобой! – парировал он.
Снова смахнув набежавшие слезы, Элисса принялась мысленно проклинать всех мужчин и в особенности этого негодяя Хантера, который умел обидеть ее сильнее прочих!
– Ты, случайно, не собираешься сегодня на свидание с еще одним мужчиной, которого завтра тоже обнаружат мертвым?
Вместо ответа Элисса так пришпорила свою вороную кобылу, что Натан едва успел отскочить в сторону от почти взбесившегося от боли животного. Глядя вслед быстро удалявшейся всаднице на черной кобыле, он мысленно пожалел, что дал волю своей досаде и гневу.
Услышав новость о гибели Гэвина, Хантер сразу заподозрил, что в этом как-то замешана Элисса, и его рассердило то, что она ничего не рассказала ему о своей встрече с шерифом. Тогда он попытался пробить брешь в ее круговой обороне вопросами, которые наверняка стал бы задавать ей следователь. Но этот шаг неожиданно обернулся против него самого. Элисса вспылила, и Натан внезапно узнал, как низко она его ценила, не доверяла ни единому его слову и поступку!
С самого начала Натан Хантер знал, что ему нельзя вступать с Элиссой в близкие отношения, но он просто не мог этому противиться! Эмоции захлестнули все доводы разума. Теперь же ему стало окончательно ясно, что ничего путного у них с Элиссой никогда не получится.
Он также понял, что не его неотразимая мужская привлекательность толкнула Элиссу к нему в объятия. Если бы в тот момент она не нуждалась в утешении, Натан никогда не стал бы ее первым мужчиной. Пока Элиссу атаковали со всех сторон, пытаясь помешать ей исполнить последнюю волю Эли, она время от времени прибегала к утешительным ласкам Натана. Но теперь этот краткий роман подошел к концу. Конечно, он, Натан Хантер, сделает все, чтобы вытащить прелестную шейку Элиссы из затягивающейся петли правосудия, но потом навсегда исчезнет из ее жизни.
Пустив кобылу рысью, Элисса направилась на запад, раздумывая над тем, не ускакать ли ей и вправду в Мексику, чтобы никогда не возвращаться сюда. Потом она стала вспоминать свой разговор с Гэвином, пытаясь разгадать, кто мог убить его и кто мог еще раньше убить ее отца. Кем бы ни был этот убийца, он, должно быть, бродил неподалеку, выжидая удобного момента для нанесения смертельного удара, однако Элисса не помнила, чтобы в тот роковой день ей кто-нибудь встретился по пути к усадьбе Фостеров или на обратном пути.
Охваченная лихорадочным беспокойством, Элисса пустила кобылу галопом. В ушах засвистел ветер, но и он не мог заглушить ее тревожных мыслей. Интересно, сколько людей испытали облегчение, узнав о смерти Гэвина Спенсера? Ведь он не скрывал, что на многих имел целое досье с компрометирующей информацией.
Потом она вспомнила, что после второго развода и присуждения алиментов Спенсер, казалось, вовсе не нуждался в деньгах. Должно быть, он брал взятки! Разве может человек, оказавшийся в затруднительном финансовом положении, позволить себе пить дорогое марочное вино? Да и вел он себя слишком самоуверенно…
Тут возникали вопросы, ответить на которые Элисса не могла. Кто побывал у Гэвина после ее отъезда? Спенсер должен был уметь защитить себя – хоть и продажный, но все-таки шериф! – если только он не был совершенно уверен в безобидности своего второго гостя. Может, это была еще одна женщина? Могла ли ревность толкнуть ее на убийство?
Придержав кобылу, Элисса задержала взгляд на открывавшемся со склона холма роскошном виде. Вдали виднелся арендованный Гэвином старый дом, рядом с которым были припаркованы несколько автомобилей различных марок. Очевидно, следствие было в самом разгаре… Элисса поежилась. Даже если Гэвин был высокомерным дураком и неисправимым взяточником, убийство представителя власти всегда вызывало широкий общественный интерес. Очевидно, очень скоро окружной шериф явится к Элиссе, чтобы задать свои оскорбительные вопросы, подобные тем, какие только что бросал ей в лицо Хантер.